Буран 2.0
Шрифт:
– О, у нас гости… Когда прилетели? А я работаю и ничего не слышу. Кэрри, ты говорила, что следующий экипаж – только через неделю. У русских сменились планы? – бойко начал он по-английски и с широкой улыбкой протянул Ваньке руку: – My name is Ali.
– Ваня, – ответил Ванька на довольно крепкое рукопожатие и поправился для солидности: – Иван.
Али перешёл на ломаный русский:
– А где мой друг Семёнов? Мой друг Семёнов из Сколково с результатами расчётов?
В разговор вмешалась Кэрри по-английски:
– Этот парень прилетел
И если Али, занятый своими мыслями, сразу не обратил внимания на то, как выглядит и как одет новый член экипажа, то теперь спортивные штаны, грязная футболка и кепка на затылке на этом оч-чень странном русском удивили американца. А увидев бутылку у него в руках, удивлённо спросил:
– Beer, isn’t it?
Кэрри поспешила пояснить:
– Это я в русском сегменте взяла, чтобы этот парень не умер от алкогольного отравления.
– То есть чтобы нейтрализовать смертельную дозу яда, нужно к тому, что есть, добавить ещё? Логично.
– Али, ты смеёшься, но это работает! Не знаю как, но работает. Вам, мусульманам, этого не понять. Мой дед, когда вечером приползал в стельку пьяный домой из соседнего бара, всегда утром пивом отпивался. Я не говорю, что это хорошо – хлестать виски каждый вечер, – но утром деду пиво помогало не умереть…
– А зачем? Не понимаю, какой в этом смысл – пить каждый день?
– Трудно отучить от пьянства человека, пережившего «сухой закон».
– И где он сейчас?
– Он умер. Давно уже…
– Прости, но пиво его всё-таки не спасло.
– Увы, не спасло. Он погиб в аварии. Проезжавший водитель уснул за рулём и протаранил бар, в котором дед постоянно ошивался. Там обычно народу полно. Всем ничего, а деда насмерть. И потом, дожить до девяносто четырёх – тоже неплохо.
– Сожалею. Я лишь хотел сказать, что алкоголь для человека – всё-таки не самый полезный продукт.
– Али, мы отвлеклись, выгляни в иллюминатор. – Сказано было загадочным тоном и в то же время непреклонно.
– А что там? – Али оттолкнулся от поручня и влетел в обзорный купол. – Ого, русские возобновили программу полётов кораблей многоразового использования? Здорово, а я и не знал!
– Даже ЦУП этого не знает. Этот парень утверждает, что он угнал этот корабль по пьяной лавочке прямо из центра Москвы.
– Бред! Это невозможно!
– Согласна, но факт № 1: русский челнок с выставки, где он служил экспонатом, исчез. Факт № 2: он теперь находится на стыковочном узле МКС. Хьюстон в шоке, Москва молчит, а с нами здесь непонятный парень довольно маргинального вида. Ты можешь объяснить, что всё это значит? От парня толку нет – он либо дьявольски хитёр, либо…
– Ребята, а ничего, что я ещё здесь? Вы можете человеческим языком, по-русски, говорить? А то чувствую себя как в хачлабазе – вроде бы зашёл только
– Али, я не уверена, что он и вправду не знает английский. Будь осторожен, держи подробности своих исследований в тайне. Я подозреваю, что причина всех событий именно в этом.
– Кэрол, детка, я никогда не делал секрета из своей работы. – И уже обращаясь к Ваньке, перешёл на ломаный русский: – Иван, мы здесь занимаемся очень важными исследованиями – разработкой лекарства от рака. И у нас уже есть значительные результаты. Невесомость даёт невероятные возможности для работы с клетками и генетическим материалом. Мой русский коллега Семёнов через неделю привезёт сюда свои компьютерные расчёты и результат обработки материала – того, что я отправлял на Землю с предыдущим экипажем. Если тебя это, конечно, интересует. А сейчас извини – мне пришло время сотворить молитву.
Али извлёк из-под устройства, напоминающего велотренажёр, небольшую площадку где-то 50 на 70 сантиметров размером. С одной стороны этой площадки или платформы – коврик с арабской вязью и бахромой по краям, с другой – телескопическая штанга хай-тековского вида с шарнирами всех степеней свободы. Али прикрепил вакуумную присоску на конце штанги к гладкому месту на борту станции, поправил бахрому, которая торчала во все стороны, и вынул из кармана какое-то устройство с пачку сигарет величиной. И, хотя его никто не просил, поспешил пояснить:
– Это молельный коврик, специальный для космических полётов: в невесомости его необходимо как-то фиксировать. А в руках у меня прибор, который позволяет в любой момент определять направление на Мекку. Это очень важно – станция-то постоянно вращается. Смотри.
Али включил приборчик и, глядя на экран, рукой отрегулировал и зафиксировал положение коврика.
– Это устаревшая модель, – прокомментировал он свои действия, – сейчас ученые из Исламского космического университета создали полный автомат: фиксируешь на любой поверхности – и он сам определяет и поворачивается по направлению к Мекке и постоянно поддерживает это направление. А сейчас – извини меня, плиз.
Али подлетел к коврику, осторожно, стараясь не нарушать выверенное положение оного массой своего тела, пристегнул к нему колени специальными ремнями на липучке – видимо, в космосе по-иному ритуал не соблюсти – и согнулся ниц в молитвенном порыве.
«Ни хера себе учёный! Такой ещё и пояс шахида с собой принесёт! Взорвёт тут всё к чёртовой бабушке! Во славу Аллаха-то, чего ж не взорвать?»
6.
«– Бессмысленно предсказывать человеку его судьбу – ведь если он не полный идиот, то сделает поправку на грядущие события, и картина его жизни кардинально изменится.