Буря на Эльбе
Шрифт:
Глава 2
Эмма Уилсон уперлась руками в бока и огляделась.
– Отлично! – объявила она. – Именно так я и представляла себе это место.
Она обращалась к элегантной пожилой даме, которая, судя по всему, не разделяла ее энтузиазма. Дама критическим взглядом осмотрела стены, покрытые свежей штукатуркой.
– Немного заляпанные, не находишь? – Она поджала губы и провела по стене тростью, соскребая краску. – Посмотри, уже осыпаются!
– Конечно, ведь никто не предполагал, что ты, Герда, начнешь их обдирать! – с улыбкой ответила Эмма.
Пожилая дама наклонила голову и тихо хмыкнула. Потом властным движением
Покачав головой, Эмма не смогла сдержать полувеселый-полураздраженный стон и поторопилась за Гердой Линдманн.
– Представь, что здесь стоит мебель! – Она остановилась и обвела комнату рукой. – Здесь будет зал. В угол, рядом с печью, мы поставим несколько кресел и диванов, а за ними – красивый стол. По вечерам женщины смогут собираться вместе, вышивать, плести кружева, пить чай. До чего уютная картина… Я уже вижу, как все будет!
Герда внимательно слушала объяснения. Эмма расценила ее молчание как согласие и прошла в следующую комнату.
– Вот кухня. Как видишь, мы почти все оставили так, как было. – Она указала на печь. – Там выход во двор. Курятник уже отремонтирован.
Герда по-прежнему ничего не говорила. Решив воспользоваться этой редкой возможностью, Эмма быстро взбежала на второй этаж по находившейся рядом с кухонной печью узкой черной лестнице. Наверху она остановилась, пытаясь понять, следует ли за ней Герда. Потом довольно улыбнулась, услышав глухой звук трости по нижней ступеньке. Через некоторое время появилась запыхавшаяся Герда. Эмма наблюдала за ней, прислонившись к стене.
– Хочу посмотреть, как ты будешь прыгать по лестницам, когда станешь такой же старой, как я, – едва отдышавшись, сказала Герда и добродушно подтолкнула Эмму тростью. – Вперед, госпожа доктор, чего стоишь? Я не буду ждать тебя весь день! Покажи, на что ушли мои деньги, – сказала она в перерыве между вдохами-выдохами.
– Хорошо, – усмехнулась Эмма. – По обеим сторонам коридора расположены жилые комнаты, каждая из которых рассчитана на двух женщин и куда, если нужно, поместится детская кроватка или люлька. – Она распахнула одну из старых деревянных дверей. – Комнаты выглядят одинаково, поэтому можно не смотреть их все. Печка, туалетный столик. Выход в конце коридора и… – Эмма запнулась. Она уже успела уйти вперед, но Герда по-прежнему стояла в дверях маленькой комнаты. Когда она не ответила, Эмма вернулась обратно. – Герда?
Герда подняла голову, посмотрела на нее и тихо произнесла:
– Эта комната не больше шляпной картонки.
– Знаю, – кивнула Эмма. – Тем более, что женщинам придется жить по двое. Да, условия не идеальны, но так мы сможем принять больше людей. К тому же большинство из них привыкли жить в куда более плохих условиях. По крайней мере, здесь тепло и чисто.
Герда снова заглянула в крошечную темную комнатушку, открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом нахмурилась и закрыла.
Эмма поняла, что та потрясена. Сама она работала врачом не только в нищих районах Гамбурга, но и в трущобах Уайтчепела, где повидала немыслимые страдания и такую ужасную нищету, какую только можно вообразить. Герда же знала их только по рассказам – до сих пор. Они с Зильтой Карстен выделили деньги, организовали сбор пожертвований, учредили комитет, нашли архитекторов и приняли участие в выборе дома, но по взгляду Герды было видно, что она только сейчас осознала происходящее
Эмма осторожно взяла Герду за руку.
– Знаю, комнатки здесь маленькие и очень простые. Но это временное убежище. Женщины, оказавшиеся в беде, многого не ждут. Здесь они получат все самое главное: медицинскую помощь, еду, советы, общество. Здесь они встретят людей, которые позаботятся о них. В первую очередь – о детях…
Герда медленно кивнула, и Эмма поняла, что та взяла себя в руки.
– Неужели нельзя было поставить там хотя бы шкаф? – резко спросила она.
– К сожалению, нет, – сказала Эмма. – Для этого нам пришлось бы перестраивать весь этаж. – Она улыбнулась. – Пойдемте, я покажу вам смотровую и ткацкий станок.
Герда позволила увести себя прочь, однако ее разговорчивость сошла на нет. До конца тура она произнесла едва ли десяток слов, рассматривая все вокруг со странно мрачным выражением лица, которое Эмма не могла истолковать. Была ли она расстроена или встревожена? Или и то, и другое одновременно?
Когда Герда начала подниматься по крошечной лестнице, похожей на куриный насест, Эмма в ужасе схватила ее за руку, чтобы остановить.
– Нет! Наверху помещение для сотрудников. Тебе необязательно…
Герда оглянулась, и Эмма вздрогнула, когда в нее впился стальной взгляд серых глаз. Она поняла, что такую даму, как Герда Линдманн, наверное, редко хватают за рукав. И еще реже говорят ей «нет».
– Я хочу это посмотреть! – потребовала Герда резким командным тоном. Эмма нерешительно кивнула и отпустила ее.
– Хорошо, только не торопись. Лестница довольно опасная.
– Что ж, если я переломаю ноги, то рядом врач, который все исправит, – отрывисто ответила Герда и, тяжело дыша, принялась подниматься по ступенькам. Лестница была настолько узкой, что юбка свисала по обеим ее сторонам. Эмма поспешно подобрала подол и понесла его как шлейф невесты, идущей к алтарю.
– Конечно, исправлю. Но если сломаешь бедро, то сделать это будет не очень просто! – воскликнула она.
– Ты прижимаешься ко мне вплотную, поэтому по крайней мере у меня будет мягкая посадка, – выдавила Герда и остановилась на полпути, чтобы перевести дыхание.
Эмма закатила глаза. Герда очень отличалась от большинства своих ровесниц. Она была светской львицей и пользовалась большим уважением в кругах гамбургской элиты. Несмотря на это, Герда обычно делала что хотела, не заботясь о мнении окружающих. «Что ж, богатая, повидавшая мир вдова может позволить себе то, что не может позволить большинство женщин», – размышляла Эмма. «Она набралась этого у иностранцев!» – говорили люди, когда поведение Герды шло вразрез с общественными устоями, и нетерпеливо отмахивались, не забывая при этом улыбаться. Трудно поверить, что она была лучшей подругой покойной бабушки Лили. «Невозможно найти двух более разных женщин», – подумала Эмма, вспомнив все, что слышала о Китти Карстен.
Поднявшись наверх, они услышали доносящиеся с улицы ржание лошадей и скрип колес. Подошли к окну и увидели, как Тони спрыгнул с козел и открыл перед Зильтой дверь красно-коричневой повозки, а потом снял кепку, заметив стоявших у окна женщин. Те одновременно помахали в ответ.
– Ну наконец-то, – проворчала Герда.
– Просто ты пришла слишком рано, – успокаивающе сказала Эмма.
– А она – слишком поздно. Что ж, пора возвращаться вниз, – вздохнула она, поглядывая на лестницу.