Буря слов 3
Шрифт:
Дерево защищало ладонь, но от лезвия всё равно тянуло жаром.
– Ну же, Фэй!
Фэй подошла к Принцу, что, смеясь, убивал Джанет. Глаза Подкидыша и человека встретились.
«Кто ты, Фэй?»
– Добивай! Право последнего удара! – захохотал Принц…
…И подавился смехом, когда железо вошло ему в спину.
Глаза Джанет расширились.
Захрипев, Принц повалился на богатый ковёр, Фэй – следом. Лезвие падало вновь и вновь, пока не пронзило сердце. Пока Принц фэйри, не выпустив багрянец из губ, не обратился в кости, присыпанные
Она пыталась сказать нечто: Фэй видела, как дрожали губы. Как тянулась к ней окровавленная рука.
Но вот в глазах её что-то блеснуло. Погасло.
«Ушла. Навсегда», – поняла Фэй и, помедлив, закрыла Джанет глаза.
А минуту спустя – подобрала нож.
***
Здесь пахло болью. Пахло страхом, кровью… людскими страданиями.
Клетки были полны до предела. Фэй прошла мимо каждой из них, спустившись в подвал. Фэй, что так и не вытерла губы, что так и держала нож в руках.
«Кто же ты, Фэй?»
Она знала это. И не знала. Она ликовала и страдала при виде их – истерзанных, испуганных… чужих.
Ненависть и любопытство, жалость и жажда новых ощущений – вот чем была Фэй, съевшая сердце умершей Джанет. Фэй, что пришла в этот подвал и…
Пульс горьких сердец бился в ушах. Запястьях. Груди.
Фэй…
– Ты что здесь забыла? – хлестнул возмущённый голос.
Фэй обернулась.
Охранник-фэйри, связка ключей на поясе…
– Ты кто такая, Подкидыш? Кто тебя впустил?
«Кто ты?» – спросил голос внутри.
Фэй замерла. Посмотрела на людей в клетке. Убить или освободить? Сладкая горечь сердец…
– Ты кто, спрашиваю?! – вновь прогремел охранник.
– Фэй, – ответила она, приняв решение.
И, улыбнувшись улыбкой Джанет, пошла к нему, сжимая нож в руке.
Всё будет в шоколаде
– За-дол-ба-ли!..
Гнев накопился и грянул. Прорвался назревшим прыщом.
Светка в сердцах махнула рукой, и несчастная, ни в чём не повинная мышь с треском впечаталась в стену.
– Уволюсь! К чёртовой бабушке! Достали!
Всё ещё кипя, Светка нагнулась за своим беспроводным другом. По закону мировой подлости, тот закатился в самый пыльный угол. Пришлось пачкаться, доставать.
Пыхтеть, вытирая пыль влажным платочком.
И снова, едва мышь успела вернуться на коврик, Светку накрыло бешенство: зазвонил городской телефон. Секунду спустя – сотовый. За ним – домофон приёмной.
В конец, добив Светку окончательно, в почте пиликнуло аж три сообщения разом.
«Задолбали!»
Но деваться некуда.
Пока.
И Светка вновь превратилась в многорукого Шиву: кликнуть то, ответить на это, проверить, подписать, перезвонить… И всё в темпе, шустро, быстро!
…За пять минут до конца рабочего дня приехал Саныч. Умильно посмотрел на любимую секретаршу и, конечно же, дал задание. Длиннющее письмо.
– Задолбали… – обречённо
И взялась за работу.
***
Зевая, Светка скинула свою «робу» и переоделась в домашнее. Шаркая ногами, добралась до пузатого аквариума на столе. Привычно сунула в воду мизинец, изобразив червячка на крючке.
– Салют, Пушкин… Как делишки?
Пушкин – самец золотой рыбки, давний любимец – приветственно атаковал её палец.
Светка устало улыбнулась. Отсыпала Пушкину корма и, кряхтя, как старуха, поплелась к дивану.
«И каждый день одно и то же…»
Чёртов День сурка. Рутина, рутина, рутина…
Каждый день хочется свалить с этой работы хоть куда. Каждый день, приходя домой, охота лечь прямо на пол, раскинувшись звёздочкой, и забыть про все надоевшие дела.
Да только не получается. Жалко оставлять Саныча. Хоть и гендир, а часто включает дурачка. Такого кто угодно обведёт вокруг пальца. А Светка… Светка у него защитница. Сколько раз от плохих сделок спасала. Помогало-таки её высшее, юридическое!
Да и идти-то, если подумать хорошенько, некуда. Зарплата высокая, фиг ты где такую найдёшь. От дома недалеко… очень близко…
Нет. Увольняться в никуда нельзя. Сначала надо с банком подружиться. Заиметь счёт с кругленькой суммой. А тогда…
Вот тогда Светка сможет свинтить с работы, ставшей такой ненавистной.
А пока что приходилось терпеть. Да глушить гнев в виртуале, кроша всяких орков в капусту.
Вспомнив об орках, Светка включила комп. Выбрала личину любимой эльфийки с убийственным мечом в руке…
И успела нашинковать с десяток недругов до полуночи.
***
В тот день Светка ради разнообразия пошла на работу другим путём.
Стискивая зубы, она на автомате повторяла список предстоящих дел и не сразу услышала, когда её окликнули:
– Эй, мамзель! Подь сюда!
«Мамзель?» – ещё успела поразиться Светка, оборачиваясь.
Позади неё, скрестив ноги по-турецки, прямо на асфальте сидела бабка. Колоритная – жуть!
В её волосах, завитых, как руно у барашка, пестрели цветы: сиреневый клематис, золотарник, чайная роза… А пальцы – узловатые веточки цвета корицы – перебирали шоколадки. Настоящие шоколадки в невиданной прежде обёртке.
«Сама, что ли, делает? Крафтовые?» – ещё успела подумать Светка, когда ноги понесли её к чудной старухе.
Светка обожала такие сладости, а Саныч её поддерживал: по утрам вместо кофе Светка всегда варила ему горячий шоколад.
Плюя на лишние сантиметры в талии, она ела его целыми плитками – жадно, ненасытно…
И быстро, как делала всё.
– Это с чем? Стоит сколько? – сразу переходя к делу, горя шоколадным фанатизмом, спросила Светка, доставшая кошелёк.
– А скока хочешь – стока и дай, – огорошила бабка, разложив шоколадки пасьянсом. – Бери, какую рука вытянет. А ешь потихоньку, не торопясь… Смакуй, мамзелька! Желание про себя загадывай…