Буря в Колорадо (Отважный спаситель)
Шрифт:
– Ник, я что-то не то спросила?
– Нет-нет, котенок. Все прекрасно, замечательно, – он похлопал ее по руке и поехал впереди, показывая дорогу к ручью.
Саманта ехала за ним, задумчиво и озадаченно глядя ему в спину. Она ничего не понимала. Каждый раз, когда она заговаривала о свадьбе, он менялся в лице, у него портилось настроение, хоть старательно это скрывал. Почему?
Они выехали на маленькую лужайку, окруженную ярко-желтыми, оранжевыми, красными, багряными деревьями. Ник спешился.
– Все в порядке? – спросил он,
– Да, все прекрасно. – Саманта оглядывалась, зачарованная окружающей их осенней красотой. Неподалеку сверкал под солнцем, искрился и журчал ручей. Вода в нем была такая прозрачная, что можно было сосчитать камешки на дне.
Ник протянул руки, чтобы снять ее с лошади.
– Я сама, – ответила Саманта и тут же пожалела о словах, слетевших с губ. Она могла поклясться, что Ник был разочарован. Она и сама поняла, какую глупость сделала, упустив возможность побывать в его крепких объятиях. Она сидела на лошади и следила, как плавно и гибко ходит он по поляне, расстилает одеяло. Ей было грустно оттого, что они, скорее всего, не займутся более приятными вещами, чем просто поглощение еды. Она закрыла глаза и представила себя в его объятиях на одеяле, среди золотых осенних деревьев под ярко-голубым небом.
– Саманта? Что с тобой? – Ник тронул ее за локоть. Она быстро и растерянно заморгала, испуганно уставилась на него. Сердце колотилось, она почувствовала, что краснеет, словно он уличил ее в чем-то постыдном.
– Кажется, я задремала, – пролепетала она. Он улыбнулся и заглянул ей в глаза всепонимающим взглядом. Она смутилась еще больше, запуталась ногой в стремени, чуть не упала и, если бы он вовремя не подхватил ее, плюхнулась бы в грязь.
– Осторожнее, ковбойка, – усмехнулся Ник и бережно поставил ее на ноги.
Ноги у нее заплетались, она споткнулась о камень и выругала себя.
«Боже милостивый! Он может подумать, что я самая неуклюжая женщина на свете».
Старательно следя за каждым своим шагом, она подошла к одеялу и села рядом с Ником.
«Интересно, как это я на свадьбе не упала лицом вниз?»
Кажется, только от одного его взгляда ноги у нее делаются ватными и цепляются друг за друга и за окружающие предметы.
Ник подвинул к ней тяжелую корзинку. Она стала распаковывать ее, удивленно приоткрыв рот. Тут был и жареный цыпленок, и вареные яйца, и горшочек с запеченной фасолью, буханка дрожжевого хлеба, несколько кусков шоколадного пирога и кувшин с лимонадом. Протягивая Нику жестяную кружку, тарелку и серебряный прибор, она засмеялась.
– Тебе не кажется, что этого будет многовато?
– Не знаю, может быть, и нет, – нахмурился Ник.
Она не поверила своим глазам, но он заявил это очень серьезным тоном. И принялся управляться с едой. Она удивлялась, как можно столько всего поглощать и оставаться тощим. Если бы она усердствовала в еде так же, как он, то скоро доросла бы до Розиных объемов.
После еды Ник лег и крепко заснул. Грудь его равномерно вздымалась и опускалась. Рот чуть приоткрылся. Ник стал слегка похрапывать. Сидя над ним,
«Конечно, видела, глупая. Он ведь мой муж».
От этой мысли у нее по спине побежали мурашки. Во сне его лицо было совсем другим. Черты смягчились. Он казался намного моложе, почти мальчиком.
«Должно быть, он устает», – решила Саманта, поднялась и пошла по полянке к ручью.
Она прошла чуть подальше. За некрутым изгибом ручей становился шире и глубже. Саманта легла на большой плоский камень. В ручье что-то плеснулось. Она повернула голову и увидела птичку, которая нырнула в воду, прошлась по каменистому дну, что-то выклевывая из-под камешков. Всплыла на несколько секунд и снова опустилась в воду, чтобы продолжать свою охоту за насекомыми, но только чуть ниже по течению.
Над головой, на ветке дерева, белка-стрекотунья распекала за что-то трех соек. А они, совершенно не обращая на нее внимания, склевывали алые ягоды бузины. Саманта, не отрываясь, смотрела на соек. Глаза у нее стали слипаться. Она закрыла их и заснула.
Что-то щекотало ее губу, она сморщилась и попыталась отмахнуться. Но теперь уже кто-то щекотал ей лоб, потом нос. Она снова отмахнулась, вздохнула и недовольно открыла глаза.
– Это ты! – выдохнула она и засмеялась.
– А что такое? – спросил Ник. – Очень щекотно? – он провел по ее губе длинной тонкой травинкой.
Не отрываясь, глядя на него, Саманта опустила в ручей руку, зачерпнула холодной воды и брызнула ему в лицо.
– Ага, вот ты как? – возмущенно закричал он и потянулся, чтобы схватить ее.
Она увернулась, завизжала, словно от ужаса, и побежала. Он догнал ее, обнял и повалился на землю, увлекая за собой. Она вырвалась, но снова попала к нему в объятия.
Сидя у нее на ногах, он закинул ей за голову руки и яростно прорычал:
– Сдаешься?
– Никогда! – задыхаясь, выкрикнула она. Отпустив ее руки, он пальцами прошелся ей по ребрам.
– Нет! Нет! Ник, не смей! – завизжала она.
– А-а! Щекотно? Боишься? – он снова ткнул ей в бока пальцами.
Она извивалась и вертелась под ним, пытаясь высвободиться из его цепких рук.
– Хорошо, – выдохнула она наконец. – Сдаюсь. Ты победил.
– Победил? – Ник загадочно улыбнулся. – Тогда проигравшему придется заплатить штраф. Согласна? – растягивая слова, потребовал он.
– Какой штраф? – спросила Саманта, а сердце у нее билось сильно, в предчувствии чего-то хорошего.
– Такой, – Ник сверкнул глазами, веселые искорки зажглись в их глубине, он нагнулся и потянулся к ее губам.
Саманта замерла, вся отдавшись его поцелую. Казалось, каждая клеточка тела затрепетала от странного огня, пробежавшего по венам. Она задохнулась от счастья и восторга. Сердце бешено колотилось в груди.
– Ник, – нежно простонала-выдохнула она, когда он оторвался от ее губ и посмотрел ей прямо в глаза. Она откинула длинную прядь, упавшую на лоб, нежно провела кончиками пальцев по его лбу, носу, губам. Он открыл рот и поймал ее палец.