Буря в Па-де-Кале

Арсаньев Александр

– Однако фортуна на его стороне, – заметил я, оглядываясь по сторонам. Я боялся, что извозчик пропустит особняк д'Ланже.

– Фортуна – дама изменчивая! – усмехнувшись, отозвался капитан Рональд, и я не поверил собственным ушам, что я слышу эти слова из его уст.

Когда мы подъехали к особняку, в Кале уже начали сгущаться вечерние сумерки. Все окна дома были зашторены.

– Что вы, Яков Андреевич, все головой по сторонам крутите? Ищите кого что ли? – осведомился капитан Рональд. – Или чего-нибудь опасаетесь?

Говоря

откровенно, я, действительно, опасался очередной пули и таинственного незнакомца в полумаске на неясном лице. Но вертел я головой не поэтому. Я надеялся увидеть Кинрю, которого, почему-то, возле этого дома нигде не было видно. Мы условились с ним встретиться здесь ближе к вечеру. Он должен был рассказать мне, что нового сообщила ему Адель, и постоять за меня при случае… Не зря же он сам называл себя моим ангелом и хранителем! Вряд ли кто-нибудь мог быть в бою полезнее моего самурая!

– Что? Вы о чем-то спросили? – донесся до меня как будто издалека голос англичанина.

– Что вы ищите? – снова осведомился Рональд.

– Тут где-то должен быть мой японец, – ответил я.

– Ах, вот оно что, – усмехнулся капитан Рональд, – вы без своего азиата, словно без рук! Впрочем, это понятно, – подмигнул он мне.

Я с радостью должен был констатировать, что настроение англичанина изменилось все-таки в лучшую сторону. Казалось, его сильно занимал наш визит к д'Ланже. Я никак не мог предвидеть, что наша поездка на него так подействует.

– Ну, что же, попытаемся прорваться в это вражеский бастион! – предложил мне отважный Рональд. – Или вы предпочтете дождаться японца?

– Без сомнения, я бы предпочел дождаться моего Золотого дракона, но… – пустился было я в пространные объяснения.

– Кого? – переспросил англичанин. – Какого еще дракона? Вы бредите?

– Так имя «Кинрю» переводится с японского, – терпеливо ответил я.

– Надо же, – усмехнулся Рональд. – Итак, Яков Андреевич, вы, кажется, что-то хотели сказать… Я перебил вас!

– Я хотел сказать только одно, – отозвался я, – что время дорого!

– Надо ли это понимать так, что мы не станем дожидаться японца? – с дотошностью принялся уточнять капитан, играя в руках миниатюрной тросточкой.

– Именно так, – подтвердил я.

– Ну, что же, я попробую пробраться в эту цитадель первым, – усмехнулся капитан и дернул за шнурок дверного замка.

Я на всякий случай отошел за угол, чтобы невзначай его не скомпрометировать. По моему сценарию первый этап переговоров должен был вести капитан Рональд. Он же должен был и договориться, разумеется, при удачном стечении обстоятельств о нужной сумме… Я должен был вступить в игру только тогда, когда дело было бы уже наполовину сделано, чтобы ничего не испортить. Я подозревал, что у господина Анри имелись против меня кое-какие предубеждения.

Не прошло и двадцати минут, как капитан Рональд покинул гостеприимный дом д'Ланже. Его лицо в свете фонаря было таким растерянным!

– Ну,

что? – шепотом поинтересовался я, хотя, как только увидел его, сразу почуял неладное.

– Французишка не захотел со мной разговаривать, – пожал плечами капитан Рональд. – Он заявил, что знать не знает ни о каком письме!

– Значит, придется обыскивать дом, – мрачно ответил я.

– Это глупо, – ответил англичанин. – В доме полно народу! Одних слуг только сколько! Неужели вы не видите, сколько здесь экипажей? – капитан Рональд указал рукой на стоявшие неподалеку кареты. – Вас сразу же схватят!

– Но мы можем проследить за особняком! Вряд ли народ будет здесь толпиться всю ночь! – продолжал я стоять на своем.

– Ну и упрямы же вы, Яков Андреевич, – Рональд покачал головой. – Иногда мне кажется, что вы не понимаете до конца, что происходит. Вы же рискуете головой!

– А как же седьмая соломонова добродетель? – Я имел в виду любовь к смерти, соблюдаемую масонами.

– С вами нет смысла спорить, – пожал плечами англичанин. – Только я не понимаю, к чему торопиться на свидание со старухой с косой! Ладно бы еще девица была, а то… – капитан Рональд сплюнул. – Можно подумать, Яков Андреевич, что вы, и впрямь стремитесь угодить на тот свет!

– С чего это вы взяли, капитан Рональд? – проговорил я уже серьезно. – Вот если я не верну письма, тогда точно мне придется соблюсти седьмую соломонову добродетель! Неужели вы так до сих пор и не поняли под что подвела меня графиня Александрова? Вот если бы вы вовремя сообщили мне о ее присутствии на корабле, тогда…

– Тогда, – резко оборвал меня капитан Рональд, – возможно, она в первые же дни нашего плавания заполучила от вас письмо, и вы, при помощи ее сообщника, оказались бы за бортом фрегата еще задолго до бури в Па-де Кале!

– Может быть, вы и правы, – грустно ответил я. – Сердцу свойственно ошибаться… Кстати, на счет сообщника. А вы случайно не встретили в особняке француза Алексея Орлова?

– Нет, – англичанин покачал головой. – А вы полагаете, что он и есть тот самый человек в маске? Мне показалось, что у него такая романтическая натура…

– Мне тоже так показалось сначала… – отозвался я. – У меня, конечно, нет никаких доказательств. Но, чем черт не шутит?

– Нет, – протянул Рональд, обернувшись в плащ. – Полагаю, что вы ошибаетесь! Это так неправдоподобно!

– Как знать?! Как знать?! – Я поежился. Ветер, доносившийся со стороны пролива Па-де Кале крепчал. Меня бил озноб, и я чувствовал, что у меня начинается жар.

– Вы не важно выглядите, – заметил англичанин. – Что с вами? Я еще с самого начала заметил, что с вами, Яков Андреевич, творится что-то неладное! Вы заболели! Или… Вы ранены? – внезапная догадка озарила его. – Так, значит, дело, и впрямь, не шуточное!

Я подтвердил:

– Нешуточное! Еще какое нешуточное! Ну, так что, будем обыскивать особняк?