Бустан (Плодовый сад)
Шрифт:
И бедняки, что ночью коченели
От холода, среди вельмож сидели.
Горящего алоэ аромат
Овеивал их нищенский халат.
Один из них — измученный и сирый —
Сказал Салиху: «О владыка мира!
Вокруг тебя избранники судьбы.
Зачем мы здесь нужны твои рабы?»
И рассмеялся, словно роза светел,
От радости Салих и так ответил:
«Я
Что хмурятся при виде бедняков!
Коль здесь ко мне ты плохо отнесешься,
Как ты со мной в эдеме уживешься?
Здесь на пиру со мною восседай,
Но рай передо мной не запирай!»
Живи, но не забудь о мире высшем,
Десницу помощи простри дервишам!
Сей семена добра! Иль никогда
Не вкусишь ты от райского плода!
Где нет любви, там счастья не найдете,
Човганом зла свой мяч вы не возьмете.
Не будет лампа яркая светить,
Коль масло в ней водою заменить.
Лишь тот дорогу людям освещает,
Кто, как свеча горящая, пылает.
РАССКАЗ
Жил некий звездочет; в кругу доверья
В великое он впал высокомерье.
Учиться он к прибыл в дом,
Во всем высокомерии своем.
Взглянул Хушьяр на гордеца сурово
И пристально, и не сказал ни слова.
Но, провожая гордеца того,
Напутствие изрек он для него:
«Ты полон знаньями, тебе так мнится.
Чему же ты пришел ко мне учиться?
Ты полон гордости? Уйдешь пустым,
Наполнись содержанием живым!»
Как Саади, средь горестных скитаний,
Уйдя пустым, вернись — исполнен знаний!
РАССКАЗ
Бежал невольник шахский. Поскакали
За ним вдогон. Нигде не отыскали.
Вернулся раб к владыке своему,
А шах сказал: «Эй, стражи, смерть ему!»
Меч обнажил палач. И так блеснул он —
Тот меч, как будто влагою плеснул он.
И раб сказал: «Здесь — гибель бытию,
Но я врагу прощаю кровь мою.
В обиде я, но под его державой
Я осенен был милостью и славой.
"О, боже, кровь мою ему прости,
Погибели его не допусти!»
Потрясся, это слыша, царь жестокий,
Стал целовать раба в глаза и щеки.
И он слугу строптивого того
Главой поставил войска своего.
Судьба
К вершинам славы чуждого боязни.
Порой, как влага, ласковая речь
От пламени нас может остеречь.
Эй, друг, с врагом разгневанным, надменным
Будь, если нужно, мудрым и смиренным.
В бою — защита воину от ран
На шелке толстый стеганый кафтан.
РАССКАЗ
Шел некто мимо хижины дервиша
И стал, собачий вой внутри услыша.
Подумал: «Здесь живет святой ;
Что за собака у него скулит?»
Вошел прохожий в бедное жилище
И видит: молится отшельник нищий.
С ним нет собаки, и не может быть.
В чем тайна — постеснялся он спросить.
Сказал святой: «Что стал ты у порога?
Входи, о человек, во имя бога!
Тебя собачий вой остановил?
А это сам я по-собачьи выл.
Бог — щит несчастным. Навсегда теперь я
Отверг и гордость, и высокомерье,
И взвыл, как пес, я пред творцом всего!
Ведь пес — несчастнейшее существо».
Сойдя с вершин гордыни в дол смиренья,
Духовного достигнешь возвышенья.
Наступит срок и станет выше всех
Тот, кто себя поставит ниже всех.
Поток, рожденный горного грозою,
Грохочет, в бездну рушась головою.
Роса на луг ложится — не слышна,
Но к звездам подымается она.
РАССКАЗ
Твердят, что был глухим Хатам из Тая;
Не верьте! Это выдумка пустая!
Раз он жужжанье мухи услыхал,
В сетях паучьих муху увидал.
Все поняли, что шейх лишь притворялся
Глухим; он тонким слухом отличался.
На муху поглядел Хатам мудрец:
«Вот — Жертва алчности! Тут ей конец!
Не знала, что не только мед и соты,
А есть в углах ловушки и тенета».
И некто из старейшин произнес:
«О, мудрый муж, ответь на мой вопрос:
Как внял ты, при отсутствующем слухе,
Чуть слышное жужжанье этой мухи?
Позволь мюридам преданным твоим
Отныне не считать тебя глухим!»
Хатам в ответ: «Не лучше ль, человече,
Оглохнуть, чем пустые слушать речи?