Бутафория

Артемьева А.

Телефон снова вибрирует, и я нажимаю на кнопку блокировки.

Вильям Магнуссон отписался от ваших обновлений.

Следующее оповещение, буквально через секунду.

Вильям Магнуссон хочет добавить Вас в друзья.

Что такого случится, если я всё-таки приму? Пальцы нажимают на «добавить», и я в ужасе оглядываюсь по сторонам. Ничего сверхъестественного не произошло. Может, мне не стоило добавл…

Вибрация. Новое сообщение от Вильяма.

Да, определённо, мне не стоило добавлять его.

Вильям:

Удивлён, что ты приняла

меня в друзья.

Я сама удивлена не меньше твоего. Но мне не стоит выражать своё удивление, или шутить. Сарказм — отличный выбор.

Нура:

Ты, вообще, кто?

Вильям:

Ранила

Нура:

Вильгельм?

Вильям:

Убила.

Если серьёзно, нам нужно поговорить.

Через минуту игнора с моей стороны, приходит следующее:

Вильям:

Чтобы Вильде об этом не узнала.

Я продолжаю игнорировать, а мысли в хаотичном порядке танцуют вальс в моей голове.

Вильям:

Сегодня.

Нет. Я сегодня не могу. Почему? Нужно придумать, почему. Это плохая идея.

Вильям:

Сейчас.

Нура:

ЧТО?

Вильям:

А я думал, ты меня игноришь.

Нура:

Так и было.

Вильям:

Я возле твоего дома.

Нура:

Тебе следует поговорить с Вильде.

Не со мной.

Вильям:

Выходи.

Чёрт возьми. Он вообще читает то, что я пишу? Я не выйду. Я не выйду.

Нура:

Я не выйду.

Вильям:

Тебе придётся.

Нура:

???

Вильям:

Ты же хочешь знать правду.

На этом моменте мой телефон выключается. Низкий заряд батареи. Как не вовремя. Я тянусь к зарядному устройству, и мои клетчатые штаны почти сползают с задницы. Футболка не достаточно длинная, чтобы прикрыть пикантные подробности моего тела.

Стук в окно, от которого я вскрикиваю, а моё сердце уходит в пятки. Всё-таки с горем пополам засунув зарядное устройство в телефон и подключив к розетке, я одёргиваю штору и встречаюсь взглядом с Вильямом Магнуссоном.

— У тебя всё хорошо? — обеспокоенно спрашивает мама через дверь моей комнаты, видимо, услышав крик.

— Да, просто телефон уронила. Себе на ногу, — недолго думая, добавляю я. Всё это время я смотрю Вильяму прямо в глаза. Он внимательно изучает моё лицо, и то, как я закатываю глаза, отвечая матери. У него уставший вид. Глаза заспанные. Волосы взъерошены. Наконец я открываю окно и грозно вываливаю ему порцию словесного поноса, которую сочинила, пока тянулась к розетке.

— Я не хочу знать о ваших с Вильде проблемах. Просто поговори с ней, а меня в это не впутывайте. Я правда не хочу…

— У меня кое-что произошло, — эгоистично перебивает Вильям.

Странный всё-таки молодой человек. Столько девушек, побывавших у него в постели. Мать, отец, в конце концов. А как же голубок-Шистад, с которым они ходят чуть ли не под ручку?

Но он приходит за помощью ко мне?

Почему-то мне не хочется шутить по этому поводу. Почему? Заглянув Вильяму прямо в глаза, я понимаю, что

сейчас не время швырять в него различные подколы или упрёки. Сарказм здесь тоже лишний.

Через какое-то время наша немая битва взглядов заканчивается, Вильям отводит глаза, роняет голову на оконную раму, и тихо говорит:

— Мне нужна помощь.

Комментарий к Убить его же словами

“Война не начинается с насилия. Она начинается с непонимания и предрассудков” - цитата из оригинального сериала Стыд.

========== Правило трёх “О” ==========

Люди фальшивы. Внутри и снаружи. Они ведут постоянную войну где-то в своей голове. Бессмысленную, и, порой, беспричинную. Пока в нашей голове появляются различные мысли, противоречия, догадки и решения, этот хаос не прекратится. Главное в войне с самим собой — не засорять чужие головы проблемами личного характера. Мы живём в бешеном мире, бесконечном круговороте поступков. Именно поэтому…

Сейчас я еду в чёрном Porshe, думая о том, какого чёрта здесь вообще делаю. Куда мы едем? Почему я не додумалась выпрыгнуть из пижамы и надеть нормальную одежду? В Осло в сентябре довольно прохладно, поэтому, без пальто не обойтись. Без моего любимого серого пальто, которое осталось висеть в прихожей.

Вильям продолжает молчать. Он делает так с тех пор, как мы сели в машину.

— Куда мы едем? — наконец спрашиваю я.

В ответ лишь мычание. Слова вспоминает?

— Я ведь могу заявление написать, — начинаю я, на что Вильям лишь ухмыляется. — Ну, за то, что ты подглядывал за мной в окно.

— Нура, — рычит Вильям, — не задавай вопросов.

Вот так заявление. Меня везут в неизвестном направлении, и сейчас мне приказали молчать?

Мы пролетаем мимо супермаркета, который уже проезжали примерно пять минут назад.

— Мы круги наматываем? Вильям. Вильям!

Он не смотрит на меня. Даже мельком. Даже на сотую долю секунды. Не отвечает. Мне становится не по себе. Кошки снова скребут по рёбрам. Волнение подобно тем самым моментам в детстве, когда тебя вот-вот вызовут к стоматологу — ты следующая в очереди.

Никогда я не видела Магнуссона в таком состоянии. Что-то здесь не…

— Ты под кайфом? Посмотри на меня! — требовательно говорю я, но парень не реагирует. Лишь продолжает ехать, глядя в одну точку. Кажется, он не моргает.

— Остановись! — продолжаю пищать я, но мне, конечно же, не отвечают. Не останавливают машину. Теперь мне действительно страшно. Этот парень — ненормальный.

— Ты нас убьёшь! — прикрикиваю я, но даже это не действует. Что-то мне подсказывает, что Вильям не прочь отправиться на тот свет. Не придумав ничего гениальнее, я просовываю левую ногу на педаль тормоза и нажимаю со всей силы. Парень теряет управление, и на какую-то долю секунды мне кажется, что нам действительно конец. Машина со свистом притормаживает у железного забора, чудом не сбив светофор на перекрёстке. Благо, чем дороже машина, тем быстрее и лучше работают тормоза.