Быть бардом непросто
Шрифт:
Замолкаю и с усмешкой смотрю на хозяина заведения. Он молчит. И я даже знаю, о чем сейчас думает этот жирдяй.
– Это просто выдумка? Или заклинание действительно работает?
– Кто знает. Попробуй. Начерти в полночь на камнях пентаграмму из собственной крови и повтори строки заклинания. Возможно, тебе улыбнется удача и твою душу променяют на богатство. Дэймосы любят шутить и неравнодушны к искусству.
– А ты, часом, не один из них?
Снова мне не нравится его тон, но я
– Я – бард.
– Хорошо. Ты принят.
Стою на сцене, все еще не верю в свою удачу.
– У тебя очень хороший голос. Что бы ты ни пел – голос захватывает и заставляет слушать. Мелодии простые, но подобраны верно. Песни будешь сочинять как можно чаще, я не хочу, чтобы ты пел одно и то же, публика должна приходить развлекаться. Моя таверна будет лучшей и предложит лучшее для услаждения взора, слуха и глотки посетителей. Будешь получать серебряную монету в последний день месяца.
– В неделю. Так написано на плакате.
– Если что не нравится – скатертью дорожка. За дверью десятки таких, как ты.
Встаю, закидываю гитару за спину и оскаливаюсь в улыбке.
– В таком случае – желаю удачи. Можешь нанять их всех.
Спрыгиваю со сцены, потом останавливаюсь. Прямо передо мной стоит тень. Серая кожа, стального цвета глаза. Я и впрямь не заметил, из какой именно тени появилось это существо.
– Хозяин не отпускал тебя.
– Он сказал: «Скатертью дорожка».
Тень упорно стоит напротив меня. Я уже даже не просто злюсь – я в бешенстве!
– Пусть идет. – Тень поворачивает голову к толстяку. – Он еще вернется. Но будет уже поздно.
Усмехаюсь и, обогнув серокожего, спокойно иду к дверям. Значит, буду петь в соседних тавернах за еду и кров. И мы еще посмотрим, кто кого. Недаром он мне не понравился. Мы точно не уживемся, и уже через неделю я перегрызу ему глотку. А это не есть хорошо.
Ребята встают и спокойно тянутся следом. Хозяин трактира так ничего и не говорит.
Я теперь знаю, почему этот гхыров сын промолчал. Все просто. Я нигде больше не могу найти работу! Во всех тавернах мне отказали. И это всего за три дня! Более того, в таверне, где мы жили, нас попросили съехать и даже вернули остаток от уплаченной ранее суммы. А еще меня не собираются никуда вселять. Да что же он за человек такой?
– Предлагаю покинуть город. – Аид сидит у стены одного из домов, на правой скуле у него цветет синяк, губа разбита, в общем, выглядит не ахти.
– Какого лешего ты полез меня защищать? Я бы и сам их всех уделал!
– Ты успел поссориться со стражей, пока меня здесь не было, так что еще один случай с мордобоем – и тебя бы повесили.
Аид усмехается, впрочем, тут же снова
– Ну и что? Они меня оскорбили! Пытались выставить из трактира, когда я еще даже не начал говорить. Может, я поесть пришел. Какого гхыра меня не пустили на порог? Я что, прокаженный?!
– Неважно. Просто успокойся и сядь.
– А вот и не успокоюсь. Где мы теперь будем есть и спать? Рей нужны кровать и горячая еда. Ее и так чуть ли ветром не сносит.
– Я сниму комнату, а ты залезешь через окно. Еду принесу, не переживай.
– Все, я этого старикана из-под земли достану и придушу.
– Его охраняют три тени.
– Да хоть четыре!
– Ты погибнешь ни за что. – Аид хмурится. И снова этот взгляд «только через мой труп».
– Знаешь, я темный эльф и не привык убегать, поджав хвост, если на меня гавкает какая-то шавка, пусть она даже и предводитель стаи таких же дворняжек.
– Успокойся! Ты хотел стать бардом или уголовником? Что ты будешь делать, если стража везде расклеит плакаты с твоим портретом и надписью: «Поймать живым или мертвым за вознаграждение»?
– Ну…
– Нельзя петь в трактирах – пошли, будешь петь у фонтана. Я сниму временное жилье. Или вообще – давай уйдем из этого города.
– Рей против.
Оба смотрим на девочку. Та – смотрит куда-то вверх и, похоже, вообще не следит за разговором.
– Рей!
– Что?
Гр-р-р-р…
– Ты все еще хочешь остаться здесь?
– Да.
Все – приплыли.
Стража выгоняет нас с площади. Говорят: скопление народа может привести к массовым беспорядкам, при этом они так широко улыбаются, что я едва не начинаю устраивать эти самые беспорядки.
В общем, решено: иду бить морду владельцу звездного трактира. Рей прыгает рядом, держась за мою руку и безмятежно улыбаясь. Да, именно. Я научил ее улыбаться. Хотя причиной улыбки почему-то всегда являюсь сам. Аид разворачивает меня обратно, грозит устроить бой насмерть.
Ура! Я нашел работу.
Буду мыть посуду в трактире. Стою на кухне, оглядываюсь по сторонам и понимаю, насколько же я влип. Рей застыла рядом и изучает грязные тарелки. Сую ей в руки очень жирную и липкую тряпку, предлагаю научиться процессу. Ребенок счастлив – с ним возятся.
Рей моет посуду, что-то напевая себе под нос, я – страдаю, сидя в углу на табуретке и стараясь не путаться под ногами у поварят, разносчиц, повара и временами забегающего хозяина трактира. Мне тоскливо и грустно. Выклянчил гитару, начал играть.