Быть желанной всегда

Шелдон Дороти

В глубине души она чувствовала и понимала, что он не мог просто сказать: «Послушай, Реджина! Дела в газете плохи. Единственный выход — закрыть рубрику, для которой ты пишешь».

С того самого дня, как она узнала всю правду, она пыталась поставить себя на его место, и в конце концов ей стало ясно, что это было выше его сил. Особенно после того, как он осознал, насколько важна для нее эта работа и обретенное ею независимое положение.

— Алло, Реджина? — раздался в трубке голос Стефани. — Ты куда-то пропала.

Реджина

улыбнулась и посмотрела на цветы в вазе и на лежащие на столе таинственные записки.

— Как ты думаешь, Стефани, Дезмонд похож на человека, который станет посылать цветы и анонимные записки?

Стефани засмеялась.

— Нет. А ты получаешь их?

— Да.

— Это Стелла! — в один голос воскликнули они.

— Ты не представляешь, — после короткой паузы сказала Стефани, — на какие ухищрения она пускалась, чтобы помирить нас с Лоренсом после одной размолвки.

— Это очень похоже на нее, — заметила Реджина. — И лишний раз доказывает, что, чем бы она ни была занята, она не может не влезать в чужие дела.

— Это верно, — согласилась Стефани. — Да! Чуть не забыла. Почему я, собственно, и звоню. У тебя осталось мое любимое блюдо для холодных закусок.

— Да, я его вымыла, — сказала Реджина. — Как-нибудь на следующей неделе мы можем встретиться и пообедать вместе. И я передам тебе блюдо.

— Прекрасная мысль!

Договорившись о времени и месте, Реджина повесила трубку и обвела взглядом свою небольшую квартиру. За уик-энд, который Дезмонд провел здесь, она так привыкла к нему, что чувствовала его присутствие повсюду.

Она скучала по нему. Но боль разлуки, наверное, была бы сильнее, если бы их отношения зашли еще дальше, а потом бы он уехал. Она потеряла Вильяма в одночасье, и горе ее было беспредельно, поэтому Реджина пообещала себе с самого начала, что не будет связывать себя эмоционально с Дезмондом. Она не хотела снова переживать душевную травму. Но сердцу не прикажешь, и она влюбилась, несмотря ни на что. Влюбилась в человека, который, вероятно, исчезнет при первой возможности.

Спору нет, он понимал и принимал ее такой, как она есть. Вопрос в том, принимала ли она его.

Дезмонд всю неделю собирал информацию. От бухгалтеров он узнал, что дела пошли в гору. Старые рекламодатели, которые еще недавно стали уходить или брать под рекламу меньше места, сообщили, что им нравится новый стиль газеты. Они надеются на рост тиража и готовы размещать у них рекламу, если газета снова начнет публиковать новости. Особенно если Дезмонд пообещает остаться и вести дело вместе с Эстер.

Выравнивание финансовой ситуации обнадежило и руководство «Уэсткоуст Лтд.». Они согласились еще немного подождать, пока газета окончательно не выберется из затруднительного положения.

В банке Дезмонду дали знать, что он может рассчитывать на кредит, благодаря которому сможет вернуть занятые деньги и полностью распоряжаться судьбой газеты.

Он удивлялся, почему он не подумал об этом раньше. Кредитная линия была единственным способом доказать Реджине, что он верил в то, что ее рубрика имеет право на существование, в правильность ее идей и в нее саму. Это было единственное средство, с помощью которого он мог гарантировать их будущее.

Поздно вечером в канун Нового года кто-то позвонил в дверь квартиры Дезмонда. Он удивился, поскольку никого не ждал.

Распахнув дверь, он замер. На пороге стояла Реджина. Дезмонд не ожидал увидеть ее раньше, чем после Нового года, и решил оставить ее в покое до тех пор, пока не будут собраны доказательства его благих намерений.

— Вот так сюрприз! — Он отступил назад, чтобы дать ей пройти, боясь сделать что-нибудь такое, что вспугнет ее до того, как он узнает, зачем она пришла.

— Мне нужно было поговорить с тобой, а сделать это на работе я не могла. — Она закусила нижнюю губу. — Можно мне снять пальто и отнять у тебя какое-то время для разговора?

Ты можешь остаться хоть навсегда, подумал он, но засомневался, готова ли она услышать это.

— Конечно!

Он помог ей снять пальто, повесил его на вешалку и жестом пригласил Реджину в комнату. Идя за ней, он не мог оторвать взгляд от ее соблазнительной фигуры. Ему захотелось, чтобы она снова принадлежала ему, но не на какое-то время, а навсегда.

Она остановилась перед диваном и повернулась к нему, прижимая к груди папку для бумаг.

— Что это? — спросил Дезмонд.

— То, что, как мне кажется, должно облегчить тебе жизнь. — Реджина достала из папки белый листок бумаги. — Я знаю, что наши отношения усложнили достижение твоих целей. Сейчас, когда Джеймс болен, тебе нужно делать то, что выгодно для газеты, а не для меня. Поэтому вот…

С замиранием сердца он взял листок и пробежал глазами то, что на нем было написано.

— Ты хочешь уйти с работы?

Она кивнула, глядя на него грустными глазами.

— Тебе не придется больше щадить мои чувства или учитывать, что я о тебе думаю. Я надеюсь, что это облегчит твою жизнь.

— Это все? — спросил он, когда Реджина замолчала.

— Да.

Он кивнул и разорвал листок пополам.

— Вот так. Знать ничего не знаю. Какая муха тебя укусила? Зачем тебе уходить с работы, которую ты любишь?

— Рано или поздно всему хорошему приходит конец. И ты же сам говорил, что газета в затруднительном финансовом положении, что нужно избавиться от новых сотрудников.

— Но я также говорил, что надеюсь сохранить место для тебя и для Стеллы.

— «Надеюсь» — это нечто неопределенное. Тебе нужно думать, что лучше для газеты, а не для меня.

— Но ты веришь, что я хотел оставить тебя на работе?

На губах Реджины появилась едва заметная улыбка, и Дезмонд воспринял ее как обнадеживающий знак.