Бюро темных дел
Шрифт:
Валантен внутренне подобрался. Пока это была всего лишь смутная интуиция, но она подсказывала, что с клиникой Тюссо стоит разобраться подробнее.
– Вы упомянули, что Люсьен говорил о новаторских методах лечения, практикуемых доктором Тюссо. Вам известно, что он имел в виду?
– Не вполне. В то время я попросту не уделила этому внимания. Все, что я могу сказать, это что Тюссо решил лечить мою матушку сном. Но когда мы ее навещали третьего дня, она была словно одурманена. Мне показалось, она была с нами и вместе с тем отсутствовала, ее мысли витали где-то далеко. Мне это очень не понравилось.
–
– Я не знаю. Но с тех пор как Люсьен переехал из отцовского дома, он замкнулся в себе. Наши доверительные беседы прекратились. Так что, вполне возможно, он прошел курс лечения в клинике доктора Тюссо, ничего мне не сказав. А почему вы об этом спросили?
– На всякий случай. Повторяю, я всего лишь хочу лучше понять, чем он занимался незадолго до смерти… И последний вопрос на сегодня: имя Мишель Тиранкур вам о чем-нибудь говорит?
– Нет, кажется, я о нем никогда не слышала, – ответила Фелисьена, хорошенько подумав. – А кто это? Знакомый Люсьена?
– Пока что нет никаких свидетельств того, что они знали друг друга. Но всякое может быть… – Валантен помолчал и продолжил: – Я хочу попросить вас об одной важной услуге, Фелисьена.
Девушка робко улыбнулась:
– Ведь я уже доказала, что готова на все ради установления истины о смерти брата.
– Полагаю, в ближайшие дни вы еще раз навестите свою матушку. Не могли бы вы воспользоваться этим визитом, чтобы выяснить, не проходил ли Люсьен лечение в пресловутой клинике? А также не был ли пациентом доктора Тюссо и упомянутый мною Мишель Тиранкур? Постарайтесь тайком расспросить персонал. Кроме того, там наверняка есть книга регистрации с именами всех пациентов. Если узнаете что-нибудь любопытное, свяжитесь со мной по этому адресу. – Он вложил в руку девушки записку.
– Можете на меня рассчитывать, я сделаю все что смогу, – серьезно кивнула Фелисьена. – А теперь простите, мне пора возвращаться домой. Если я буду отсутствовать слишком долго, папенька забеспокоится.
Она протянула Валантену руку, тот коснулся ее пальцев губами и заметил, что девушка вздрогнула. Оставшись один, он некоторое время провожал глазами неуклюжую полненькую фигурку, которая удалялась от него вдоль кипарисов на удивление решительным шагом.
Глава 24, в которой обсуждаются новейшие открытия в области химии
Полнозвучный голос лектора стих в амфитеатре Фармацевтической школы. Унылый, сероватый дневной свет лился в окна, выходившие на узкую улицу Арбалет, но глаза студентов сияли внутренним священным огнем. Все они встали в едином порыве воодушевления и бурно зааплодировали профессору Пеллетье, чье выступление, как всегда, оказалось блистательным, четким и ясным.
Означенный профессор, приняв скромный вид, утихомирил паству мановением руки и не без удовлетворения человека, достойно сделавшего свое дело, принялся наблюдать, как волна серых и черных рединготов хлынула к выходу. Если сегодня ему удалось передать свою страсть к химии хотя бы двум или трем из этих молодых людей, он не зря потратил время.
В аудитории оставалось всего полдюжины учеников, когда он заметил Валантена: тот держался в сторонке, стоял возле входа, прислонившись
– Мои комплименты, месье, – сказал молодой полицейский, подойдя, чтобы пожать Пеллетье руку, когда зал опустел. – Я слышал лишь окончание лекции, но ваши тезисы показались мне блестящими. И как всегда, вас все слушали затаив дыхание. Достойная смена подрастает, должно быть?
– Валантен, как же я рад тебя видеть! – воскликнул ученый, поправив на плечах малиновую мантию с тремя полосками горностаевого меха. – А что до подрастающей смены, кому как не тебе знать, что самые одаренные из моих учеников, увы, склонны со временем отрекаться от фармацевтики.
– Однако сейчас бывший ученик пришел к учителю, дабы ему снова воссиял свет знаний. Вы сможете уделить мне несколько минут?
– Мое время всегда принадлежит тебе! Но если ты не против, проводи меня до гардероба – мне нужно избавиться от этой тяжеленной профессорской мантии. Побеседуем на ходу. Сегодня после обеда у меня еще одна лекция, вернее, я должен буду читать доклад о различных способах фальсификации смородинового желе чиновникам из Совета здравоохранения Парижа, но еще не успел закончить редактуру.
Валантен невольно улыбнулся. Со дня их знакомства этот великий человек пребывал в трудах с утра до ночи, выполнял множество разных задач и официальных миссий, будучи членом многочисленных ученых обществ. Он вечно пенял Валантену, что тот редко к нему заглядывает, при этом никогда не мог посвятить своему бывшему протеже более нескольких минут.
– Вот уж не думал, что смородиновое желе – столь важный предмет научных исследований, – иронично заметил молодой полицейский.
– О, напрасно, друг мой! Бедняки разводят это желе в воде и используют как общеукрепляющий напиток, и детей им кормят вместо обычной еды, а подделки, которых появилось великое множество из-за дешевизны и большого спроса, лишены какой-либо питательной ценности.
– Тогда я не удивлен – вы по-прежнему печетесь об общественном благе.
– Общественное благо – отлично сказано! Нужно во всеуслышание разоблачать мошенников, которые, кстати, оказались весьма изобретательны. Поддельное желе изготавливают по-разному. Я определил два основных способа. Первый таков: берут обычный пектин, подкрашивают его свекольным соком, добавляют малиновый сироп для аромата и желатин в качестве загустителя. Второй чаще встречается в наших западных землях. Там основой «желе» служит ламинария обыкновенная, она же морская капуста. Нужный цвет ей придает штокроза, а вкус – глюкоза и виноградная кислота… Но, кажется, я увлекся собственной темой. Ты сказал, что пришел за консультацией…
Лицо молодого инспектора омрачилось:
– Речь идет об одном деликатном деле, которым я сейчас занимаюсь по долгу службы. Возможно, в числе разнообразных природных веществ, экстрагированных химиками из растений в недавние годы, вам доводилось слышать о яде, способном лишить человека воли и пагубным образом повлиять на его поведение?
– Что значит – пагубным? – уточнил Жозеф Пеллетье.
– К примеру, спровоцировать приступы лунатизма или безумия. И в итоге сподвигнуть человека к самоубийству.