Бюро темных дел
Шрифт:
Прославленный профессор несколько секунд задумчиво смотрел в окно, затем перевел удрученный взгляд на молодого спутника:
– Бедный мой мальчик! У тебя были задатки великого химика, и чем же ты сейчас занимаешься? Растрачиваешь силы своего выдающегося интеллекта на расследование самых что ни на есть низменных преступлений!
– Прошу вас, давайте не будем возобновлять тот бессмысленный спор, который стал причиной нашего раздора четыре года назад, когда я принял решение пойти на службу в полицию, – вздохнул Валантен. – Мы с вами оба поставили себе целью сражаться со злом, только на разных территориях. Однако я понял, что ваше время сегодня ограничено, а мне совершенно необходимо получить от вас ответ на заданный вопрос.
– Прости меня, Валантен. – Ученый ласково похлопал его по плечу. – Но ты ведь знаешь, что
– Именно так.
– Ну, первое, что приходит в голову, – это алкалоиды растений семейства пасленовых, прежде всего той самой «дьявольской тройки», которая тебе хорошо известна.
– Белладонна, дурман, белена, – перечислил Валантен. – Их так называют, потому что считалось, что ведьмы используют эти растения в своих ритуалах, вызывая дьявола на шабаш. Я знаю, что все три ядовиты и в некоторых случаях смертельно опасны.
– Браво! Приятно слышать, что ты не растерял своих познаний в ботанике. Белену еще называют дремотницей, потому что она искажает восприятие реальности, а настойка из нее может погрузить человека в сон, от которого он не проснется. Однако два других растения в этой тройке еще более опасны, и в настоящее время их свойства пристально изучаются многими исследователями. Прогресс в экстрактивной и аналитической химии позволил нам продвинуться в описании различных содержащихся в них активных веществ. Речь идет главным образом об очень сильных алкалоидах.
– Я не сомневался, что в вашем лице найду лучшего консультанта на свете!
Пеллетье приятно было услышать комплимент, и он даже отложил процесс переодевания, чтобы продолжить лекцию. За беседой они успели дойти до гардеробной для преподавательского состава, примыкавшей к актовому залу Фармацевтической школы. Через открытую дверь зала были видны стены, облицованные деревянными лакированными панелями, и портреты выдающихся аптекарей прошлого. Разглядывая их торжественные лица, Валантен не мог не задуматься о том, что современные фармацевты стали достойными преемниками тех, кто когда-то оберегал древних монархов от отравления ядами.
– Перейдем к белладонне, – продолжил профессор Пеллетье. – Воклен выделил из нее главный компонент еще при Империи: это был алкалоид, который один немецкий профессор несколько лет назад назвал «атропином» по имени мойры Атропос, той, что перерезала нити жизней, по верованиям древних греков. Попав в организм человека, это вещество вызывает тревогу, головокружение, а также галлюцинации и нервные конвульсии. Затем могут последовать кома и смерть в результате кардиореспираторного паралича. Что касается дурмана, он тоже содержит атропин, но, помимо этого, в нем есть и много других алкалоидов в больших количествах, однако до сих пор их еще не удавалось выделить в чистом виде. Все они тоже могут стать причиной спутанности сознания и тревожных галлюцинаций. В деле экстрагирования этих компонентов некоторые прусские химики продвинулись дальше, чем мы. Недавно я прочитал письменный доклад одного из них, поданный в Королевскую академию Пруссии. Автор утверждает, что люди, отравившиеся этими пока еще плохо изученными веществами, порой впадали в измененное состояние сознания, что сопровождалось полной потерей памяти [55] .
55
Скополамин, основной алкалоид дурмана, будет выделен Шмидтом только в 1892 году; впоследствии это вещество начнут использовать мошенники и насильники в качестве средства, подавляющего волю жертвы. – Примеч. авт.
– Очень любопытно, – проговорил Валантен, задумчиво потирая подбородок. – А как вы думаете, можно ли одурманить человека подобными веществами так, чтобы ни он, ни окружающие этого не заметили?
Ученый покачал головой:
– Мне это кажется крайне маловероятным, прежде всего из-за галлюцинаторных приступов, которые вызываются алкалоидами, – такое не может пройти незамеченным, даже если жертва ничего не будет помнить. Однако ты сказал не только о временном помешательстве, но и о случаях лунатизма. Ничего подобного в исследованиях о свойствах
– Ясно. Значит, в настоящее время не существует вещества, способного лишить человека воли и вызывать у него попеременно лунатические приступы и припадки неистового бреда так, чтобы он об этом не подозревал?
– Нет, не существует. По крайней мере, насколько мне известно.
Валантен досадливо поморщился. Когда Фелисьена упомянула о новаторских терапевтических методах доктора Тюссо, он вообразил, что врач использует в своей клинике некие вредные для человеческой психики вещества. Однако если уж сам знаменитый профессор Пеллетье оказался не в силах эти вещества определить, придется отказаться от заманчивой версии.
По возвращении домой молодой инспектор обнаружил почту, оставленную для него у входа привратником. Там было два письма, и он сразу отнес их в библиотеку. От первого конверта исходил едва заметный запах жимолости. Валантен открывал это письмо с опаской, и взгляд его невольно метнулся к рядам книг, за которыми скрывался вход в потайную комнату.
Чутье его не обмануло: это было послание от Аглаэ Марсо. Актриса писала, что хочет снова увидеться с ним, и приглашала на премьеру спектакля, в котором она играет. К письму прилагалась контрамарка на его имя. Молодой человек закусил губу. Ночная вылазка в логово Викария и недавние попытки выяснить что-нибудь о докторе Тюссо отодвинули мысли о хорошенькой актрисе на второй план. Но он не забыл о неприятных подозрениях, возникших у него, когда выяснилось, что в потайной комнате кто-то побывал и рылся в его документах. В тот день, когда Валантен покидал свои апартаменты на рассвете, чтобы отправиться к месту дуэли с Фове-Дюменилем, его вещи за потайной дверью были в идеальном порядке, он сам их разложил определенным образом. Аглаэ в его отсутствие удалось попасть в квартиру. Кто, кроме нее, мог проникнуть в комнату и устроить там обыск? Какую цель она преследовала? Всего лишь поддалась женскому любопытству или у нее был еще менее благовидный мотив? Пока что эти вопросы оставались без ответов, а мысли о возможном предательстве со стороны актрисы вызывали у него бурю эмоций. В итоге Валантен предпочел вовсе об этом не думать и отказаться от приглашения на спектакль.
На втором послании было написано только его имя, без адреса. Это был небольшой лист бумаги, сложенный и запечатанный воском, но без конверта. Пока взгляд Валантена стремительно скользил по нескольким строчкам, набросанным корявым почерком, сердце его неумолимо ускоряло биение.
Если Вас еще интересует Викарий, знайте, что теперь его положение безнадежно. Оповещены все банды Парижа. Отныне никто не придет ему на помощь. Проверенный осведомитель обещал мне доставить весьма важные сведения о нем завтра вечером. Встреча назначена в одиннадцать на острове Лувьера, у входа на склад. Будьте там тоже непременно.
Глава 25. Клиника в Валь-д’Ольне
На следующий день, чтобы не маяться в ожидании встречи, назначенной Видоком, и чем-то себя занять до вечера, Валантен решил отправиться в Валь-д’Ольне. Лакированные туфли, редингот и цилиндр он сменил на сапоги из мягкой кожи для верховой езды, короткие замшевые штаны и удобную охотничью куртку черного бархата, а также прихватил с собой вместительную сумку, сложив туда все, что могло пригодиться в путешествии, включая двуствольный пистолет. С удовлетворением окинул свое отражение в зеркале у выхода из апартаментов – ни дать ни взять дворянин из загородного поместья, – и отправился к заставе Анфер, откуда ходила «кукушка» [56] до Шатене. Дальше он пешком прогулялся до деревеньки Ольне, приютившейся в маленькой долине, которую пересекала одноименная речушка.
56
Так называли общественный дорожный экипаж, вмещавший до десяти пассажиров, на котором по воскресеньям целые семейства парижских буржуа могли добраться до предместий и городков в окрестностях Парижа, таких как Сен-Клу, Мёдон, Шавиль, Монфермей, Ангиен, Антони, Со и других. – Примеч. авт.