Бюро темных дел
Шрифт:
Уже понимая, что сделал важное открытие, он задержался в гостиной, чтобы удостовериться: остальные три куска ткани тоже скрывают зеркала. Теперь нетрудно было догадаться, что тот бледный прямоугольник на стене в приемной был следом вовсе не от картины, как он сначала думал, а от такого же зеркала. Завесить его в помещении, где бывают многочисленные посетители, было немыслимо, поэтому слугам пришлось его просто снять.
Выходя из гостиной, Валантен лихорадочно соображал. Этот странный пунктик насчет зеркал, который определенно есть у Альфонса де Шампаньяка, явным образом связывал его с самоубийствами Доверня и Тиранкура, а также с таинственными
В итоге Валантен, решив не терять больше драгоценное время впустую, торопливо зашагал к выходу в вестибюль, чтобы покинуть особняк и немедленно отправиться на улицу Иерусалима, но в этот момент дверная створка распахнулась. Тот самый дворецкий, впустивший его в дом больше получаса назад, снова появился, прямой и непреклонный, как само Правосудие. На молодого инспектора он уставился с нескрываемым превосходством:
– Господин виконт уведомляет господина полицейского о прискорбной невозможности уделить ему время. Только что господину виконту нанесла неожиданный визит его близкая подруга, мадам де Миранд, каковая разделит с ним завтрак. Господин виконт также сообщает, что вы можете прийти в другой раз, однако не ранее середины следующей недели и предпочтительно в начале второй половины дня.
Валантен готов был сорвать на лакее злость, услышав об издевательском дозволении явиться сюда с повторным визитом, но сдержался. Зачем скандалить? Лакей будет только рад увидеть гостя в бессильном бешенстве и с еще большим наслаждением проводит его до крыльца, чтобы выставить за дверь. Взяв себя в руки, инспектор вежливо улыбнулся:
– Я вижу, ваш хозяин не чужд традициям французской галантности и гостеприимства. Передайте ему мои комплименты. Хотя нет, не трудитесь – я сделаю это сам, когда в следующий раз буду иметь удовольствие подвергнуть его небольшому допросу.
Дворецкий негодующе поджал губы. Мысль о том, что какой-то жалкий полицейский чиновник осмеливается даже мечтать о том, что ему удастся подвергнуть его хозяина чему бы то ни было, приводила слугу в ужас. Если бы он мог ухватить инспектора пинцетом, как таракана, и вышвырнуть вон, немедленно сделал бы это.
Один за другим они по диагонали пересекли вестибюль, настолько просторный, что в нем тотчас заметалось эхо от звука их шагов по плитке с узором шахматной доски. Монументальная лестница из крюссольского камня вела на широкую галерею, в которой находились жилые помещения второго этажа. Проходя мимо, Валантен почувствовал какое-то движение наверху и поднял взгляд. Роскошно одетые мужчина и женщина стояли на галерее у кованых железных перил и смотрели вниз, на него.
Он узнал их мгновенно.
Это была та самая пара, которая двумя днями ранее у него на глазах покинула клинику в Валь-д’Ольне.
Глава 30. Комиссар Фланшар в действии
Когда Валантен прибыл на улицу Иерусалима, у входа в Префектуру полиции царила некоторая суета.
– Верн, как вы вовремя! Мы получили из надежного источника сведения о некоем Латуре, смутьяне из среды бонапартистов. Говорят, прямо сейчас он разыгрывает из себя наперсточника на бульваре Тампль. Это не что иное как хитрое прикрытие для встречи главарей их подпольного общества. Я немедленно отправляюсь на место событий, чтобы руководить задержанием. Нельзя терять ни минуты, если мы хотим надеть наручники на этого мерзавца!
– У меня есть новости по делу Доверня, и отчет не терпит отлагательств, – сказал Валантен. – Я должен сообщить вам чрезвычайно важные факты.
– Не вижу препятствий, – бросил комиссар, бесцеремонно увлекая подчиненного за собой к фиакру. – Вы едете со мной, всё расскажете по дороге.
Едва они разместились в экипаже, Фланшар постучал набалдашником трости по передней стенке салона, и два фиакра один за другим помчались в сторону улицы Барийер и Понт-о-Шанж – лошади сразу припустили рысью.
Комиссар, поудобнее устроившись на скамье, благодушно кивнул Валантену:
– Итак, слушаю вас, мой мальчик. Что вы там обнаружили такого увлекательного по делу Доверня?
Инспектору пришлось изрядно напрячь связки, чтобы перекрыть цокот копыт и грохот обитых железом колес по брусчатке мостовой.
– Увы, я боюсь, как бы дело Доверня не превратилось с часу на час в дело Шампаньяка.
– Черт! – выпалил комиссар, вмиг растеряв все свое благодушие. – Вы меня пугаете, юноша, честное слово. Что вы имеете в виду?
Инспектор начал подробный рапорт о продвижении расследования и обо всем, что ему удалось узнать, как только он напал на след доктора Тюссо. В завершение он уверенно перешел к выводам:
– Теперь обстоятельства дела представляются мне вполне ясными. Доктор Тюссо разработал и внедрил в своей клинике опасную технику внушения, в которой задействованы зеркала. В результате он получает контроль над мыслями и поступками будущих жертв. Я не сомневаюсь более, что именно он подтолкнул к самоубийству Люсьена Доверня и Мишеля Тиранкура. Что еще хуже, сейчас он подчинил своему влиянию виконта де Шампаньяка. Что касается Эмили де Миранд, эта дама, вероятно, служит ему приманкой: она поставляет доктору подопытных «свинок». Какие цели они тем самым преследуют? Пока мне это неизвестно, но мы быстро выясним всю подноготную, когда возьмем обоих под наблюдение. Разумеется, нужно будет как-то добиться встречи с виконтом, чтобы он ответил на наши вопросы.
Комиссар Фланшар задумчиво потер подбородок. Его пальцы нервно сжались на набалдашнике трости, на лбу глубоко пролегла тревожная морщина.
– Должен сказать, вы проделали отличную работу, Верн, – проговорил он наконец, издав глубокий вздох, который выдавал крайнюю степень озабоченности. – Однако, как вы сами, должно быть, догадываетесь, мы ступили на скользкую почву. Подумать только – нам надо допросить пэра Франции! Да еще того самого пэра, которому поручено возглавить суд над бывшими министрами! Это теперь уже не просто уголовное дело в ведении полиции.