Бюро темных дел

Фуасье Эрик

Инспектор повернул голову в указанном комиссаром направлении. На расстоянии десятка метров от них высокий худой брюнет в рединготе с воротником-стойкой, обмотанным шейным платком в три оборота, и в клетчатых брюках стоял за перевернутым ящиком с наброшенным на него вместо скатерти обрывком занавески. Вокруг толпились зрители. Медленными, выверенными движениями брюнет положил на импровизированный стол небольшой деревянный шарик и накрыл его полой, выдолбленной внутри кеглей, а по сторонам поставил еще две такие же кегли, но пустые.

– Шарик катится, катится, катится… – зачастил он, ловко переставляя кегли так, чтобы они не отрывались от «скатерти»

и шарик не выскочил. Совершив несколько таких манипуляций, брюнет выпрямился и широко развел руки. – Луи [63] тому, кто укажет кеглю, под которой находится шарик! – выкрикнул он.

Парень в мундире Национальной гвардии положил перед крайней слева кеглей четыре монеты по пять франков.

– Шарик здесь, – уверенно заявил он.

– Да тут же все просто! – вмешался другой зритель – усатый месье в цилиндре, с тросточкой и в пальто с меховым воротником. – Шарик всегда под одной и той же кеглей. Достаточно не терять его из виду. – Он поднял ту кеглю, что была в середине, и под ней обнаружился деревянный шарик. – Вот видите! – торжествующе возопил усач. – Элементарно!

63

Луи – разговорное название 20 франков.

Комиссар Фланшар потянул Валантена за собой в сторону, под платан, как будто им вдруг понадобилось спрятаться от мелкого дождика.

– Они комедию пока ломают, – с усмешкой пояснил комиссар молодому человеку. – Разумеется, эти двое в сговоре. Такого подставного игрока называют «граф», его роль состоит в том, чтобы одурачить какого-нибудь простофилю и втянуть в игру. Смотрите, что будет дальше.

Брюнет за перевернутым ящиком повторил свои манипуляции, и когда пришло время делать ставки, самым удачливым опять оказался человек в пальто с меховым воротником. Как и в прошлый раз, он выбрал правильную кеглю и в результате получил вдвое больше денег.

– Прелюдия закончилась, – прокомментировал комиссар Фланшар. – Теперь большинство зрителей убеждены, что отследить шарик не так уж сложно. Вот теперь начнется настоящая игра. Латур, передвигая кегли, ловко спрячет шарик в ладонь – никто ничего не заметит. Тогда какой-нибудь простофиля может указать на любую кеглю – он все равно проиграет, потому что шарика не будет ни под одной.

А публика тем временем уже и правда увлеклась игрой. Пока брюнет снова менял местами кегли, зрители теснились вокруг него, азартно толкаясь и вытягивая шеи, чтобы получше разглядеть «стол». Один из них, буржуа с пышными бакенбардами, обставил всех конкурентов, выложив перед крайней справа кеглей золотую монету.

– Обознатушки! – заявил Латур, подняв эту кеглю. – Но я человек добрый. Предлагаю сыграть на квит [64] . Под какой из этих двух шарик?

Буржуа сделал выбор, Латур медленно поднял указанную кеглю. Под ней, разумеется, ничего не было. Соучастник наперсточника, человек в пальто с меховым воротником, снова вмешался, заявив, что месье с бакенбардами недостаточно внимателен: мол, с самого начала же было ясно, что шарик под третьей кеглей. И, словно желая доказать свою правоту, он сам поднял оставшуюся кеглю, открыв взорам деревянный шарик.

64

«На квит» – игра, при которой можно либо проиграть всё, либо удвоить выигрыш.

– Поняли уловку? – спросил Фланшар, подмигнув Валантену. – У подставного

в кулаке был второй шарик, как две капли воды похожий на первый. Он этот шарик незаметно подложил на стол, когда поднимал кеглю. Латур так коммуницирует со своими сообщниками: в течение дня они по очереди выполняют роль «графа», предварительно подкладывая тайные послания во второй шарик, полый внутри.

– Право слово, весьма изобретательно, – заметил Валантен.

– Что да, то да, но сколько веревочке ни виться… В общем, пора прикрыть эту лавочку. Пойду проверю, все ли наши заняли свои места. А вы незаметно подойдите к Латуру поближе. Как только я дам сигнал, берите его. Мои люди займутся остальными.

Дождик между тем уже закончился. Пока комиссар пробирался сквозь подросшую снова толпу, Валантен прокладывал себе дорогу к ящику наперсточника. Остановился он метрах в четырех от Латура, который уже начал новый сеанс игры.

Вдруг весь ярмарочный шум и гам перекрыл пронзительный крик:

– Шухер! Фараоны!

Валантен от неожиданности не успел вовремя отреагировать, а к тому времени, когда он осознал, что происходит, толпа вокруг уже пришла в движение. Люди озирались во всех направлениях, вставали на цыпочки и даже подпрыгивали на месте, пытаясь разглядеть из любопытства, в чем дело. Увлекаемый толпой назад, инспектор увидел, что Латур лихорадочно шныряет взглядом по ближайшим зрителям. И тут их взгляды пересеклись. Прежде чем Валантен успел отвести глаза, бонапартист наставил на него указательный палец и заорал:

– Вон он! Прямо передо мной!

«Проклятие! – мелькнуло у Валантена в голове. – Мерзавец меня вычислил!»

Молодой инспектор бросился вперед, расталкивая тех, кто стоял у него на пути. Он думал только о том, что надо задержать Латура, и, охваченный охотничьим азартом, не замечал людей по сторонам, ибо все его внимание было сосредоточено на цели. Поэтому Валантен не видел, как к нему метнулся парень в мундире Национальной гвардии и с ножом в кулаке.

По счастью, в тот самый момент, когда гвардеец собирался сделать выпад, толпа шарахнулась влево, и лезвие, лишь слегка задев по касательной плечо Валантена, попало в женщину, которая шла прямо за ним, – та вскрикнула от боли. При виде кровавого пятна на светлом платье люди вокруг ударились в панику, послышался визг, поднялась суматоха, в которой Валантен потерял из виду Латура и его сообщников.

Через десять минут, когда Фланшару с подчиненными удалось восстановить некоторое спокойствие на бульваре, бонапартистов уже и след простыл.

– Какое фиаско! – вздохнул комиссар. – Этот дьявол Латур опять нашел способ от нас ускользнуть. Верн, ну что же вы?! Неужели и правда не смогли ничего сделать, чтобы помешать ему уйти?

Валантен сунул палец в дыру на рукаве своего редингота:

– Отклонись лезвие ножа чуть левее, и сейчас некому было бы отвечать на ваши вопросы. Жаль, не удалось найти того, кто подал им сигнал тревоги…

– Ба! Какая разница? – пожал плечами Фланшар. – Наверное, они поставили кого-то на стрёме, а мы его прозевали. Главное, что вы невредимы, а женщина, которой удар ножом достался вместо вас, ранена не смертельно. Однако префект устроит мне головомойку за то, что мы упустили Латура…

Валантен молчал. Он и правда чудесным образом избежал смерти. На сей раз удача действительно приняла его сторону – надо было радоваться, но Валантену что-то мешало возблагодарить судьбу за счастливое избавление от случайной опасности. Он пытался убедить себя, что всему виной его расшалившееся воображение, но не мог отделаться от мысли, что голос таинственного бонапартиста, предупредившего соратников, показался ему смутно знакомым.