Бывшая моего брата. Я ненавижу ее...
Шрифт:
Сейчас смех Гапонова звучит громче и беззаботнее.
— Так вон оно что. Вы боитесь быть использованной?
— Простите, я не хотела вас обижать. Просто…
— Я понимаю ваши опасения. — Пытаюсь вставить слово, но меня отвлекает тепло наших соединенных рук и тел, двигающихся в плавном ритме. — Но я не собираюсь подсылать вас к инвесторам. Я способен сам решить подобный вопрос. Я пригласил вас на этот вечер, чтобы вы познакомились с коллегами. Новые знакомства, новые связи. Вы нравитесь людям. Так почему
Несколько мгновений я раздумываю над его словами, и на ум сразу приходит разговор с большим носом. Так себе выгода. Но я решаю не поднимать ту тему. Наверное, в первую очередь потому, что сама не готова к ней. Да и не хочу я начинать работу на новом месте с разборок. Тоже перспектива не очень.
— Расскажите мне что-нибудь о себе. — Гапонов вторгается в мои мысли, и я прикусываю губу. Что ему рассказать?
— Если честно, я даже не знаю, что вас может заинтересовать, — тушуюсь я. — Вы наверняка смотрели мое личное дело.
— Расскажите мне то, чего я не знаю.
— Эм… — Смущенный смешок, — у меня есть кот.
Мы оба смеемся. Но, если честно, напряжение по-прежнему отказывается покидать меня. Надеюсь, моя скованность обусловлена лишь неудобными туфлями, а не глупыми попытками вычислить, наблюдает ли за нами Айдаров. В конце концов, плевать, даже если и так. Это всего лишь танец с начальником, который ведет себя, между прочим, максимально галантно, в отличие от некоторых.
— А можно задать вам вопрос?
В этот момент я случайно наступаю на носок ботинка Гапонова и тут же прикусываю губу, мечтая провалиться сквозь землю. Однако он не придает моей оплошности никакого значения и продолжает любезничать:
— Я весь внимание.
Слава богу!
Сглатываю ненужное переживание и осмеливаюсь задать вопрос, от которого сама отбивалась в течение вечера.
— Почему вы решили принять меня к себе? Я ведь из фирмы вашего конкурента. Разве у вас нет опасений?
Ну вот и все. Я вырвала сегодняшнюю занозу.
— Вы пришли ко мне, зная, что я могу вам отказать, вероятность подобного исхода была практически стопроцентной. Но все же рискнули. Это вызвало во мне уважение.
— Оу…
— Да. Я ценю в людях целеустремленность.
Пару минут мы танцуем в тишине, а потом слова Гапонова заставляют меня покраснеть по-настоящему:
— Но не буду скрывать. Ваша красота тоже сыграла роль.
Теперь мне неуютно. И я еще сильнее хочу ретироваться домой. Неловкость от сменившегося направления разговора стала слишком очевидной.
— Прошу прощения, если смутил вас.
Его голос звучит понимающе и с ноткой извинения.
— Все нормально. И спасибо за комплимент. Просто… — Я сжимаю губы, сдерживая слишком откровенную улыбку, а затем несмело заглядываю в глубокие серые глаза начальника, чтобы произнести как можно искренней: —
На лице Алексея Викторовича появляется улыбка, придающая ему удивленное выражение. Надеюсь, он не подумал, что я набиваю себе цену.
Наконец песня заканчивается, и, когда мы опускаем руки, я отступаю назад, пытаясь не показывать, как больно мне двигаться. Я продержалась целый танец! Настоящий герой!
Гапонов прищуривается. Блин.
— С вами все в порядке?
— Алексей Викторович… я… — качаю головой. Если промолчу, буду мучиться до полуночи. — Вообще-то нет, не в порядке. Мне дико неудобно признаваться, но эта юбка сводит меня с ума, а еще я жутко натерла ноги. Ничего, если я поеду домой?
— Ну насчет юбки — не только вас, — обаятельно улыбается он, чем снова заставляет зардеться мои щеки. — А вот с ногами беда. Могу я вас отвезти? Или вызвать машину?
— Ох нет, что вы, спасибо. Я сама.
— Тогда хорошей вам ночи, Алевтина. И, возможно, я смущу вас еще раз, но не сказать не могу. Выглядите потрясающе.
Я улыбаюсь.
— Спасибо, Алексей Викторович. И вам хорошей ночи.
Не теряя времени, я киваю начальнику и спешу забрать пальто. Но на себя его не накидываю, вешаю на руку и выхожу на задний двор, нуждаясь в свежем воздухе. Как бы ни были прекрасны комплименты этого мужчины, я больше не могу терпеть эту боль. Ни в ногах. Ни в талии. Кажется, в понедельник на работу я пойду в тапочках и в чем мать родила.
Вот какого черта я надела туфли с такими высокими каблуками? Четырнадцать, чтоб меня, сантиметров. Мой обычный предел — пять. Так почему я повелась на сладчайшие речи консультанта о сексуально длинных ногах и купила это проклятье дьявола?
Качаю головой, потирая пальцами переносицу. Но стоит ли винить кого-то, юбку на два размера меньше я купила исключительно по собственной воле? А все почему? Потому что она оказалась единственной, которая до безумия понравилась мне. Я редко теряю рассудок во время шопинга. Но эта юбка свела меня с ума. А сейчас она забирает последнюю возможность нормально дышать.
Переминаясь с ноги на ногу, как хромой заяц, я вызываю такси. По крайней мере, пытаюсь это сделать, вот только каблук попадает в щель между брусчаткой, и я, с трудом удерживаясь на ногах, заканчиваю забивать адрес в приложении.
Жду, когда хоть один водитель отреагирует на новый заказ. Кусая нижнюю губу, я наблюдаю, как на экране три точки мигают над виртуальной машиной. Затем появляется еще одна. После нее заказ направляют третьей машине, и только четвертая принимает его, выезжает ко мне, обещая прибыть через десять минут. Отлично. Я буду счастлива хотя бы просто сесть в такси. Но, чтобы мои внутренности не раздавило, мне стоит ослабить давление плотного пояса.