Бывшая сводного брата

Свит Кэти

Находиться рядом с ним мне противно. Хочу встать и убежать.

Но нельзя. Я под прицелом. Все, что могу, попытаться, так это его обдурить.

Стараюсь вести себя максимально расслабленно, нельзя показывать истинные эмоции. Ольховский-старший тут же все поймет и тогда перестанет действовать аккуратно. Сейчас он уверен, что я ни о чем не догадываюсь. Пусть так остаётся как можно дольше.

— Вы приехали к папе? — строю из себя саму невинность, сама же в голове прикидываю варианты как от мужчины сбежать.

— Нет, —

отвечает. — Так где твоя охрана? — не унимается. Вот же ж… Гадство!

— Зачем? — спрашиваю непринужденно. — Здесь везде камеры, плюс консьерж. Он у нас бдительный, — только спит. Но об этом лучше промолчать. — Муха мимо не проскочит, — мило улыбаюсь.

Меня начинает потряхивать от перенапряжения. Волнения слишком много за вечер, справиться с ним уже толком не могу. Нервы сдали.

Ольховский подходит ближе, ещё раз осматривается по сторонам. Лицо серьезно, взгляд сосредоточен и хмур. Я инстинктивно отодвигаюсь от него дальше. Не помогает.

— Поднимайся, — обращается ко мне. — Я провожу тебя до квартиры.

— Спасибо, не стоит, — отказываюсь с самой невинной улыбкой на лице. — Я ещё воздухом не надышалась.

— Ничего страшного, — отвечает. — Тебя не спрашивают. Тебе говорят.

Берет меня под руку, дёргает на себя. Мне приходится подняться на ноги, иначе потом вывих лечить.

— Мне больно! — говорю недовольно.

— Потерпишь, — произносит негромко и строго.

— Да что вы себе позволяете?! — возмущаюсь. Изо всех сил стараюсь не поддаваться страху.

Пытаюсь выдернуть руку из цепкой хватки, но не выходит. Мужчина сильней. У нас завязывается нечто похожее на схватку, если мои жалкие попытки вырваться вообще можно так назвать.

Ольховский грубо держит меня, тащит в сторону припаркованного у подъезда автомобиля.

— Отпустите меня! — кричу. Мне страшно.

Как жалко, что сейчас шесть утра. На улице пусто. Никто меня не услышит.

— Замолкни! — рычит, продолжая тянуть меня за собой.

— Вы совсем с ума сошли? — пытаюсь достучаться до Ольховского. — Мой отец вас уничтожит!

— После того, что я с тобой сделаю, он слова поперек мне не сможет сказать, — ухмыляется.

Мурашки пробегают по коже от этой его злорадной ухмылки. Мне жутко настолько, что в голове каша. На удивление паники нет. Мой разум чист. Эмоции держу под контролем.

— Выпустите меня немедленно! — продолжаю брыкаться. Раз за разом дергаю руку, не останавливаюсь ни на миг.

Но Ольховский стальной хваткой держит меня. Не уйти.

До черного наглухо тонированного седана бизнес класса остаётся метров десять. Я упираюсь как могу, но даже если повисну, то Ольховский просто потащит меня дальше. Волоком.

— Можешь брыкаться сколько угодно. Тебе это все равно уже не поможет! — угрожает.

Моим поведением

он крайне раздражен. Еще бы! Я не безмозглая овечка, которую можно спокойно забрать. У меня мозги есть! И я обязательно что-нибудь должна этими самыми мозгами придумать!

— Пожар! — начинаю вопить, что есть мочи. — Пожар!! — кричу изо всех сил.

Я когда-то давно слышала, что на зов о помощи никто не откликается. Не хотят вмешиваться, а потом и вовсе ни за что получать. А вот на крики о возгорании реагируют незамедлительно. Тут же бегут к окну, принимаются искать огонь.

Все же своя шкура дороже. Ведь если кому-то помощь нужна всегда можно проигнорировать. С тобой ничего не случится. А вот если огонь вырвался из-под контроля, то плохо придется всем.

Мощный рывок и я лечу в сторону разозленного мужчины. Встречаемся взглядами. В моем невиданный раньше страх, в его злость и ярость.

— Ты что творишь? — рычит смотря прямо мне в глаза.

— Спасаюсь, — отвечаю дёргая руку. Я уже не особо надеюсь на результат, но происходит чудо и мне удается вырваться из захвата. Доля секунды. Мгновение. И я снова в плену. Блин!

— Шутки закончились! — рычит Ольховский перекидывая меня через плечо.

Меня накрывает волной животного ужаса. Я начинаю извиваться, кричать, бить кулаками в широкую спину, дергать ногами. Но все не то. Ничего не помогает. Я слишком слаба.

Глава 47. Мира

— Отпусти. Мою. Дочь! — по округе разлетается грозный рык. Даже мне от него становится страшно.

Богдан Глебович замирает на миг. Оборачивается. Видит моего отца. На лице появляется злая усмешка.

Я выглядываю из-за мужского плеча, встречаюсь с папой взглядом и успокаиваюсь. Меня вытащат. Отец не допустит, чтобы со мной что-то случилось.

Из припаркованного рядом авто выходят Ванька Радько и Молот. Они встают по разные стороны от Баринова. Охрана располагается за ними.

От папы исходит уверенность и спокойствие. Я не представляю ситуацию в которой он бы вышел из себя.

У Ольховского шансов нет. Мой несостоявшийся похититель однозначно проиграет. Ему не справиться ни с охраной, ни с папой. Скрутят в два счета и заставят за содеянное отвечать.

Только почему-то мужчина совершенно не хочет этого осознавать. Ему путь за решетку заказан.

— Баринов, ты опоздал! — заявляет с победным видом. — Твоя дочь у меня и просто так я ее отдавать не намерен! — Он меня практически запихал в салон. Осталось немного и можно будет захлопнуть дверь. Брыкаюсь как только могу.

Папа неимоверно вовремя приехал! Сейчас я непомерно ему рада. Парням тоже, хоть и обидели они меня знатно. С этим разберемся. Раз они с папой, так, может, я по-прежнему знаю не все?