Бывшие. (Не)покорная истинная для адмирала

Гераскина Екатерина

Дракон посмотрел на меня серьёзно.

— Лис, давай не будем тратить время на споры.

— Фирен меня не удержит! И у меня есть дар.

— Хорошо и, наконец, ты вспомнила о даре, — усмехнулся Торгард, но все равно пригрозил. — Но ты тоже будешь слушать меня беспрекословно.

Я закивала головой. А еще мне показалось, только меня одну накрывала неконтролируемая паника.

Ларинасин закрыла глаза и сосредоточилась, её тонкие пальцы медленно опустились на моё запястье, она замерла

на миг, словно прислушиваясь к чему-то далёкому.

— Идем, — и только ее зловещая улыбка, растянувшая губы, не вязалась со всем происходящим тут.

Торгард сдержал своё слово. Мы двинулись вперёд, по узким улочкам, словно погружаясь в другое измерение. Ларинасин шла впереди, её движения были уверенными, но я видела, как её плечи напряжены. Она не переставала прислушиваться к себе, а мы следовали за ней.

За нами шли Фирен и контр-адмирал Баройс. Они были наготове. В этом мрачном районе города каждое движение, каждый шорох казался подозрительным.

Наконец, Ларинасин остановилась перед массивными деревянными воротами. Они казались инородными тут среди старого и полуразвалившегося жилья.

— Здесь, — тихо произнесла Ларинасин, не отводя взгляда от ворот. — Она за этими дверьми.

— Ты ждешь здесь, — Тор произнес это столь властно, что спорить я не стала.

Торгард кивнул, и его рука крепче сжала рукоять меча. Он сделал шаг вперёд и, не раздумывая, толкнул ворота. Те с лёгким скрипом поддались, открывая перед нами тёмное пространство внутри.

А потом мой дракон кивнул Фирену. Тот остался с нами, а контр-адмирал и Торгард скрылись из виду.

Минуты тянулись бесконечно медленно. Я волновалась, прислушиваясь к глухим ударам, звукам боли, доносившимся из глубины этой развалины. Казалось, время застыло в ожидании, а сердце билось в такт этим тревожным звукам.

Но вдруг всё стихло.

Из глубины старого дома послышался мамин голос. Я не раздумывая рванула в ту сторону. Окна были заколочены, и повсюду царил мрак. Но я шла на свет, переступая через тела.

Мои глаза медленно привыкли к полумраку. Внутри оказалось огромное помещение, заполненное старыми ящиками и бочками. Запах сырости и затхлости бил в нос.

Когда я вошла в помещение, меня охватило странное чувство. Это было совсем не то, что я представляла.

Моя мать расслабленно сидела в потертом кресле. На её руках сидел Нерей. Сын с интересом смотрел на ещё одну женщину, что в темном плаще и с покрытой головой сидела напротив них и монотонно что-то рассказывала.

Настолько монотонно и бесчувственно, что мне показалось, будто она вовсе не жива. Её голос скрипел, как заведенный механизм.

Торгард сдернул с головы женщины капюшон. Но это не привело женщину в чувство. Она не замечала нас, продолжая говорить.

—

Остановись, — повелела моя мать, и женщина замолчала. И только после этого мама улыбнулась мне, тепло и спокойно. А Нерей спрыгнул с её колен и побежал ко мне. Я упала перед ним на колени и обняла его.

— Мой сынок, с тобой всё в порядке? Как же я переживала! — сказала я, зацелованного сына.

Но вскоре я поняла, что тишина была слишком напряженной.

Мама так и не подошла ко мне, пока я зацеловывала сына.

И когда я подняла глаза, передо мной предстала немая сцена.

Торгард стоял, смотря на женщину на стуле, а затем перевел взгляд на нас с сыном.

И только после этого я обратила внимание на то, что она мне знакома.

Это была его мать. Леди Хард.

Когда я перевела непонимающий взгляд на свою мать, поняла, что она тоже замерла. Она смотрела на контр-адмирала, который одной рукой сжимал рукоять меча, а пальцами другой — дотрагивался до её щеки.

Я никогда не видела свою мать такой растерянной и нерешительной.

Объяснения были излишни. По матери было видно, что она знает контр-адмирала. Её глаза выдавали её с головой.

— Это ведь ты? — голос бравого контр-адмирала дрогнул. — Это ведь ты? Скажи?

— Я… — начала она, но не смогла договорить.

А потом…

Тишина в помещении была пронзительной, и каждый момент казался вечностью.

Я стояла, сжимая Нерея в объятиях, и чувствовала, как напряжение нарастает в воздухе. Торгард, сделав один осторожный шаг вперёд, словно боялся спугнуть этот хрупкий момент, замер. Его взгляд был прикован к мальчику — к нашему сыну.

Торгард медленно опустился на колени, его огромная, сильная фигура вдруг показалась такой мягкой и ранимой. Он протянул руки к Нерею, но не коснулся его сразу, словно давал ему время привыкнуть к своему присутствию. Его руки дрожали от переполнявших его эмоций.

Нерей, почувствовав движение, замер, напряжённо прислушиваясь к себе. Я видела, как его маленькое лицо изменилось, глаза расширились, и он слегка нахмурил брови, словно пытаясь понять, кто перед ним. Он потянул носом, уловив знакомый запах, и что-то в его взгляде смягчилось.

В этот момент, словно невидимая связь соединила их.

Торгард, держа руки перед собой, смотрел на сына с такой глубокой нежностью и надеждой, что мне стало трудно дышать.

Я видела, как дракон в Нерее появился, проснулся в ответ на присутствие отца. Это было как пробуждение древней силы, как родство, которое не нужно объяснять.

Мальчик, ещё раз глубоко вдохнув, внезапно потянул руки к Торгарду. Его маленькие ладошки потянулись навстречу отцу, и в этот момент я поняла, что он принимает его.