Бывшие. (Не)покорная истинная для адмирала

Гераскина Екатерина

Он помолчал некоторое время.

— Лис, нам нужно поговорить, — сказал Торгард, он обнял меня одной рукой за талию, другой заправил выбившуюся прядь волос за ухо. Его глаза искали мои, и я почувствовала, что этот разговор будет непростым.

— Да, Торгард. Я тоже хочу тебе кое-что рассказать.

— Хорошо, тогда ты первая.

— Это касается контр-адмирала Баройса.

Он нахмурился, но внимательно слушал.

— Я долго думала, прокручивала в голове слова контр-адмирала о его спасении после кораблекрушения и… таинственной женщине с бирюзовыми глазами. В нем есть

что-то... что-то знакомое. Тор, я думаю, что Баройс может быть моим отцом, — произнесла я, внимательно наблюдая за его реакцией.

Торгард широко открыл глаза от удивления.

— Талисса, ты уверена в этом? — спросил он, голосом полным сомнений.

— Нет, я не уверена на все сто процентов. Но всё, что он рассказал, слишком совпадает с историей моей матери. Мама говорила, что у нее был мужчина, которого она любила, но он исчез после одной битвы. Она ушла вслед за своим «сердцем» и по срокам все сходится, — объяснила я, чувствуя, как волнение нарастает. — И еще одно, когда я услышала его слова о том, что он хотел бы иметь дочь, похожую на меня… это просто не может быть совпадением. Я до сих пор спать не могу нормально.

Торгард сжал мои руку.

— Мы должны разобраться в этом. Иметь такого защитника как контр-адмирал было бы отлично. Пусть он и согласился сохранить твой секрет, но родственная связь куда крепче. Но опять же… только твоя мать может помочь в этом вопросе, — Тор нахмурился. Свел брови к переносице. Я подняла руку и разгладил складку. Дракон потерся о мою ладонь щекой и поцеловал запястье. — Единственная зацепка, которая у нас есть, это твоя мать. Она связующее звено между нами и сиренами и морскими наемниками.

— Ей что-то будет угрожать?

— Нет, — усмехнулся Торгард. — Думаю, что это нам нужно беспокоится о собственной сохранности.

Я тихо рассмеялась и покачала головой. А потом дракон накрыл мои губы настойчивом поцелуем. И я ответила ему.А уже через три дня мы прибыли в порт Прима.

Глава 48

Наши отношения с Торгардом начали стремительно налаживаться. Мы стали проводить больше времени вместе, наслаждаясь каждым моментом, который у нас был. Я чувствовала, как между нами не разгорается искра, а уже полыхает жарким огнем.

Каждое утро начиналось с совместного завтрака. Мы сидели в уютной столовой на корабле, наслаждаясь свежими морепродуктами, фруктами и хлебом, который пекли на борту. Мы обсуждали планы на день, делились мыслями и просто наслаждались обществом друг друга.

— Ты знаешь, — сказал Торгард однажды утром, когда мы сидели за столом и пили горячий кофе. — Я никогда не думал, что смогу так наслаждаться простыми моментами, как этот.

После завтрака мы часто гуляли по палубе.

Вечера были особенно особенными. Мы часто устраивались на носу корабля, обнявшись и глядя на звезды. Торгард рассказывал мне истории о своих путешествиях, о далеких землях и морях, которые он посетил. Я слушала его, вдыхая свежий воздух.

— Звезды сегодня особенно яркие, — сказал он однажды вечером, когда мы лежали на палубе, устроившись на пушистом

пледе.

— Да, — согласилась я, глядя на мерцающие огоньки на небосклоне. — Они напоминают мне о том, как раньше мы любили вот так лежать на крыше академии.

Торгард крепче обнял меня, оставил поцелуй на виске. Я положила голову на его грудь. Было спокойно, а в объятиях дракона еще и тепло.

— Кстати как Фирен? — спросила я когда мы уже решили собираться.

— Вот они, — Тор указал на нижнюю палубу. Я выглянула из-за плеча своего дракона. Сирена сидела на деревянном рейлинге и ничего не боялась. Фирен же был весь напряжен и держал руки так, словно боится, что она упадет. Хотя чтобы ей было. Океан — ее стихия.

За эти четыре дня, что длился наш путь, сирена привыкла носить одежду и поняла, насколько важно для человека быть одетым. Ее мимика стала более человечной.

Эти двое сблизились, или мне так только казалось. В любом случае, на суше уже станет ясно, что между этими двумя происходит.

К контр-адмиралу Баройсу я присматривалась. Мы не раз разговаривали с ним. Он был замечательный собеседник и тоже любил в свободное время рассказывать о своей службе и военных сражениях.

Мне действительно хотелось узнать о нем многое. А еще… у него не было семьи. Сам он смеялся, что сначала было некогда, а потом он привык быть один. Но между строк так и читалось, что он просто не забыл то свое видение.

Я не раз ловила себя на мысли, что даже не вслушиваюсь в слова контр-адмирала, потому что мне просто приятен его голос. С ним даже просто стоять и смотреть на водную гладь было очень комфортно.

Как правило, в это время Торгард тренировался со своей командой, чтобы те не потеряли сноровку за долгие недели плавания.

Еще я пыталась отыскать на лице контр-адмирала общие со мной черты, но, увы, не могла. Все же я была похожа на мать.

Но я не могла обманывать себя. За этот рейд я поняла, что если контр-адмирал действительно окажется моим отцом, я буду безмерно этим гордиться. Признаться честно, я бы даже была очень рада такому исходу.

Такой мужчина, как контр-адмирал, вызывал у меня стойкое ощущение безмерного уважения. Очень благородный дракон, герой империи.

А еще мне так хотелось, чтобы мама стала счастлива. Я помню, как временами она смотрит на горизонт и печально улыбается.

Каким-то своим чутьем я ощущала, что он мой отец. Только вот сирена, что пришла за своей королевой, сбивала меня с толку. Что должна сделать, по ее мнению, моя мать? Или Лари просто хочет остаться с нами на суше.

В конце концов, она же даже нашла свое «сердце» тут.

— О чем думаешь? — спросил Торгард и вырвал меня из омута мыслей. Уже завтра мы будем на месте.

— О семье.

— Скоро ты их увидишь.

Глубокой ночью мы возвращались в нашу каюту. Торгард обнимал меня, и я чувствовала себя в безопасности в его объятиях. Мы засыпали вместе, слушая шум волн и наслаждаясь близостью друг друга. Наши отношения стали глубокими и искренними.

Никаких недомолвок, вранья. Мы условились, что будем говорить только правду друг другу. Вера в наши отношения горела ярким огнем.