Бывшие. Первая жена
Шрифт:
Закрываю глаза.
Только разборок не хватало. Нет, Ян, не только дело, чувств к тебе у меня целое море и не все хорошие, знаешь ли. А из душа ушла, потому что боюсь тебя! И неужели ты всю жизнь будешь напоминать про свой палец?!
Ни слова не сказала, сижу с застывшим лицом, но Ян понимает.
— Я больше не приду к тебе. Можешь не бояться!
Он быстро берет себя в руки. Привык держать лицо.
А я ощущаю себя выжатым лимоном — ненавижу разговоры о личном. Правды все равно не скажу, а без нее нет смысла продолжать — мы ни к чему
Дома Ян поднимается в кабинет, не заглянув в гостиную.
Иду в комнату для гостей. Развешиваю одежду в шкафу. Мне нужна передышка от Горского… Он обиделся на отказ, я ведь сначала отвечала на поцелуи, и он почувствовал, что тянусь к нему. Думал, откроюсь. Отдамся, как в первый раз. Но больше он не сводит с ума одним прикосновением.
Блузка падает с плечиков, я зашвыриваю ее в шкаф смятую:
— Будь ты проклят!
Падаю на кровать и прячу лицо в ладонях.
Дыши ровно, Вера.
Тяжелый день.
Рано или поздно все закончится.
Через несколько часов спускаюсь в кухню. Хочу кофе и чего-нибудь перекусить. В гостиной все те же лица… Яна нет. В последнее время редко удается побыть одной. Нужно ловить момент. Делаю себе сэндвич с сыром, сладкий кофе и сажусь к столу потупить в телефон. Как раз настрою новый аппарат и засуну сим-карту.
Изучаю контакты, пялясь на надпись «Таня».
Нет, не буду звонить сестре.
Обдумываю проблему: как увезти Марка, если сестра против, а документов у меня нет. Ребенок записан на сестру. Это либо суд, который станет достоянием общественности, либо… Придется просить помощи, чтобы оформить документы.
Как я это объясню Яну?
Просто похитить ребенка, я не могу.
Я хочу нормальной жизни для нас, где я мама, а он мой сын. Может быть, удастся убедить Таню подписать на меня доверенность? Пусть буду тетей, нов се законно и Ян не узнает…
Зачем я вообще пошла у нее на поводу? Столько теперь проблем…
На пороге появляется охранник.
— Горский вызывает вас в кабинет.
— Вызывает? — переспрашиваю, даже не думая шевелиться.
Во-первых, невыносимо устала, во-вторых, не хочу, чтобы он выдергивал меня на ковер, как какую-то нашкодившую подчиненную.
— Прошу прощения, но это срочно.
Что-то в лице все-таки заставляет меня подняться. Слишком он напряжен. Плохие новости?
Поднимаюсь на второй и открываю без стука.
— Входи! — Ян выпивает до дна виски и ставит пустой стакан на стол. Прямо на стопку документов.
— Тебе можно пить после антибиотиков? — сухо замечаю я.
Мне не хочется выяснять, зачем он меня пригласил.
Смотреть в его пьяный глаза и снова выяснять отношения тоже… Но Горский снова наполняет стакан виски на два пальца, второй пододвигает мне.
— Если здесь, — он кладет руку на бумаги, — есть то, что мне нужно, я выпью, потому что у меня повод, Вера. Туманов выполнил мою просьбу. Это отчет.
— Он нашел человека с ножом? —
— Под описание подошел только один человек.
Несколько листов и распечатанных фото. Исчерпывающий отчет. Три года Ян искал этого урода и вот — всего несколько листов бумаги. История нашей свадьбы и развода.
Ян раскладывает бумаги на столе.
Момент его триумфа.
Я присаживаюсь на подлокотник, как в гостиной.
— Александр Дубнин, — читает он. — Крупный бизнесмен, инвестор, владелец крупного холдинга, куда входят разнообразные подразделения.
Он читает четко, словно рубит каждое слово.
— Сорок пять лет. Не женат. Вследствие производственной травмы утратил два пальца на правой руке — средний и указательный. Образование высшее. По профессии… геолог.
Ян спотыкается, словно чем-то подавился.
Сдвигает лист в сторону, открывая фото и я склоняюсь над столом. Несколько фотографий: в полный рост и портрет. В полный рост он с телефоном спускается по ступеням бизнес-центра к машине. Не узнаю архитектуру. Кажется, это вообще другая страна. На портрете он… обычный.
Совершенно обычный мужчина, разве что потрепан чуть сильнее богатых одногодок: морщины на лбу, отечные веки. Нижняя часть лица как будто сжата, словно привык напрягать мышцы вокруг рта. Подбородок выступает вперед. Глаза глубоко посаженные и закрытые.
Одногодка Яна.
Чуть старше, но не критично. Они вообще похожи. Не в лицо, а по образу: костюм, деньги, дорогие машины и офисы в крутых местах. Лоск, купленный за большие деньги. Теперь у них есть еще одна общая особенность…
Два пальца протезированы.
У Яна будет один.
— Я его не знаю, — глухо говорит Горский после долгого молчания. — Ни в лицо, ни имя. Мы никогда не пересекались в бизнес-интересах. Я бы его запомнил. Ничего, Вера. Это бред. Я не понимаю! По всем признакам на видео именно он пытал Германа. Он наш враг.
— Это не совпадение. Он не просто так просил палец…
— Он мне мстит, — соглашается Ян.
Что должен был сделать Горский, чтобы так его ненавидеть? Да что угодно. Сама его ненавидела до колик. Он даже со мной — единственной женщиной, по его же признанию, которую он любил — поступил, как мудак.
Ян мог сделать жизнь этого человека адом, и забыть об этом.
До того, как тот стал богат.
Потому что врага такого масштаба он бы точно запомнил. Они не пересекались последние лет десять или сколько там Ян возглавляет списки финансовых элит.
— Связь в вашем прошлом. Поэтому ты его не помнишь. Может он изменил внешность, имя. Узнай, как он стал богат и уверена, поймешь, за что тебя ненавидит… А почему ты споткнулся, когда прочел, что он геолог?
Хотя это странно.
Никогда не слышала про геологов, которые бы так высоко взлетали, разбогатев на совершенно других видах деятельности. Что там, производство, рестораны и все в таком духе? От геолога ждешь, что он поднимется на нефти, алмазах или… золоте.