Бывшие. Спаси моего сына
Шрифт:
– Покинете обитель своего учителя? – склоняет голову набок, в серых глазах плавится ртуть.
– Если мне будет не комфортно работать, безусловно. Я без работы не останусь. Мне важна атмосфера. Клиника – мой второй дом. Но я смогу его поменять, - отвечаю, спокойно глядя ему в глаза.
– Хотел бы понаблюдать за вашей работой. Так ли вы хороши, как о вас рассказывают.
– А я показательные выступления устраивать не намерена. А ассистировать вас пригласить не могу, пока сомневаюсь в вашей
Он отодвигается. Едва заметная складка пролегает между бровями.
– Я больше не оперирую. Мое место тут, - обводит рукой кабинет, - Руководить и сделать все, чтобы дело Евсеева процветало.
Или мне показалось, или в голосе скользит сожаление и что-то еще неуловимое?
– Тогда тем более, вам нечего делать в операционной. А будет ли от вас польза в кресле главврача, вопрос сложный и не однозначный. Пока не впечатлили, Егор Романович.
Глава 56
Он молчит, не спешит отвечать, продолжает меня сканировать взглядом серых глаз. И выражение его лица меняется, словно он читает книгу моей жизни, переворачивает ее страницу за страницей.
– Вот и познакомились, Милана Алексеевна. Любезностями обменялись, а теперь, я бы хотел перейти к насущным вопросам, - наконец-то нарушает молчание, открывает ящик стола и достает оттуда несколько бумаг.
– Конечно, - киваю и выдыхаю с облегчением.
Работа – это отлично. Тут я как рыба в воде, а вот созерцание меня – это пересечение красной линии моих личных границ.
– Я тут кое-что набросал, - протягивает мне один из листов.
Пробегаю глазами, сразу же погружаюсь в любимое дело.
Надо отдать должное, Егор думает в правильном направлении. Идеи мне нравятся. У меня у самой были похожие. Но тут все упирается в финансирование. Оборудование безумно дорогое, как и сложно найти действительно толковых специалистов.
– А деньги? Не думаю, что наша клиника обладает таким средствами. Вы тут еще хотите расшириться. Приобрести соседнее здание. А чтобы все обставить, согласно вашей задумке, тут колоссальные средства понадобятся.
– Деньги не проблема. Я владею несколькими клиниками в Канаде. Собственно, оттуда я и приехал. И готов внедрить полученные опыт на родной земле.
– Вы в Канаде проживали?
Михаил Иванович любит делиться успехами своих учеников. А про Егора я ни разу ничего не слышала.
– Последние одиннадцать лет. Уехал туда на практику, так и обосновался. Потом открыл одну маленькую клинику, вторую, дело пошло. Но тут пришлось выбирать, или ты развиваешься как врач, или бизнесмен, - говорит с долей сожаления.
– Согласна, - тут же на ум приходит пример профессора, который открыл клинику, и очень страдал, что бумажная волокита, финансовые вопросы и прочее,
Хотел как лучше, а в итоге пока мог оперировать, погряз в бумагах. А потом уже и возраст не позволил.
– А что думаете по пятому пункту?
А открываю рот, а закрыть уже не могу, идеи льются рекой. Егор тоже кардиохирург и в этой области мы понимаем друг друга с полуслова.
Время летит незаметно. Забываю обо всем, увлеченная планами и разговором. Давно я так душу не отводила.
Даже приходится признать, что я погорячилась с первичными выводами. Да холодный, да самоуверенный, но он знает свои цели и идет к ним.
Отличные цели, надо сказать!
Если удастся хотя бы половину воплотить в жизнь, скольким людям мы сможем помочь! Насколько эффективней сможем работать.
Кровь в моих венах бурлит, ощущаю профессиональный азарт. Давно мне не было так хорошо.
Спохватываюсь, от звонка своего телефона. Костик интересуется долго ли ему еще меня ждать. Просит как можно быстрее прийти. И голос мне его не нравится. Просыпается мерзкая тревога в груди.
– Уже иду, - заверяю сына.
– Прошу прощения, Егор Романович. Основные моменты мы с вами обговорили, но сейчас мне пора. Сын ждет. И Михаила Иванович тоже заждался.
– У вас сегодня выходной. Не смею задерживать, - мужчина поднимается со своего места.
В мгновение ока обходит стол, берет меня за руку и помогает встать.
Задерживает мои пальцы в своей руке. Ощущаю его бьющую ключом энергию, теплую, искристую. А ртуть в глазах горит азартом, придавая глазам потустороннее сияние.
О чем я вообще?!
Высвобождаю руку. Прощаюсь.
– Завтра продолжим. Приятного отдыха, Милана Алексеевна, - на губах легкая полуулыбка. Другая, не такая как раньше, но при этом она не смягчает жесткие черты лица.
– Да, всего хорошего, Егор Романович, - говорю растерянно.
А сама ловлю себя на мысли, скорее бы завтра и на работу.
– Мам, прости, что позвонил. Просто я переживаю, - хмурится сын. – Так бы не отвлекал тебя.
– Из-за щенков? – догадываюсь.
Когда мы уезжали папа еще не вернулся. Но я ему звонила, говорил, что уже собирается и скоро будет дома.
– Так с ними дедушка.
– Нет, - мотает головой.
– Как нет? – лихорадочно достаю телефон, показываю сыну сообщение, читаю его в слух – Доча, я дома!
– А я и звонил, и писал, нет ответа… Вот я тебя и вызвал. К этому хотел обратиться… Амиру… - морщит нос. – Но его тоже нет. А Юрик спит, медсестра с ним.
– Срочно ехать надо. Погнали, - выбегаем с сыном из кабинета. И не дожидаясь лифта, несемся к выходу.
– Мам, с дедушкой же все хорошо будет? – в голосе сына тревога.