Бывшие. Спаси моего сына
Шрифт:
– Юрик на улице? – столько надежды в голосе Каримова.
– Нет, - отрицательно мотаю головой.
– Где мой сын?! – раненый рык зверя.
Следующий час мы обследуем каждый миллиметр больницы, Юры нигде нет. В уборной находим Светлану без сознания, с шишкой на голове.
Девушку вырубили, и она до сих пор в сознание не пришла.
Ущерб клинике почти не нанесен. Это автоматом отмечаю, пока обшариваем каждый закоулок в поисках Юры.
– Бессмысленно это все, нет его тут, - озвучивает
То, что мы все понимаем, но боимся произнести.
– Ребенок после операции. Ему нельзя… Что они творят! – Амир запускает руки в волосы, сжимает пальцы, тянет, будто хочет волосы на себе рвать.
Как врач я еще больше понимаю, насколько подобное похищение может сказаться на шатком здоровье малыша. От этого страшно настолько, что даже слова сказать не могу.
– Это тот придурок, который бывшего главврача шантажировал? – Егор сохраняет спокойствие.
– Больше некому, - с трудом выдавливаю из себя два слова.
– Он шизанутый на всю голову? Как можно личные разборки переносить на ни в чем неповинных людей?
– Для Фролова – легко, - В голосе Амира звенит ярость. – За сына… я порву его… заставлю так страдать…
– Так… парень, тормозим. Никаких действий, которые тебя могут за решетку упечь. Все с умом надо делать, - Егор пытается остудить пыл обезумевшего от горя отца.
– У него мой сын!
– Тем более, Амир, если ты что-то натворишь, как Юра без тебя будет, - я тоже стараюсь держаться обеими руками за голос разума и не поддаваться кровавым желаниям возмездия.
Амир достает телефон и набирает номер.
– Позвоню ему…
– Только без глупостей, - Егор стоит рядом, кладет ему руку на плечо.
– Он по любому требования выдвинет, послушаю…
Но, нет. Фролов трубку не поднимает. Амир ему на все номера беспрерывно названивает.
А мне страшно, что отбитый на всю голову человек может сделать с ребенком? Он же может его без надлежащего ухода оставить. А Юра еще очень слаб, не восстановился после операции, у него режим… чем больше думаю, тем сильнее внутри пожар тревоги воспламеняется.
Звоню Косте. У них все нормально. Папа отдыхает. Володя охрану вызвал.
Немного выдыхаю. Хотя, неверное, лучше нам пока переехать. Дома находиться небезопасно, пока Фролов на свободе, ему ничего не помешает и мой дом подпалить… взорвать… да, что угодно.
Телефон Амира звонит. Мы все дружно подскакиваем.
– Тая… Жена… - он не спешит принимать вызов.
– Включай запись. Попробуй выбить из нее признание, - говорит Глеб.
Амир кивает, и принимает вызов.
– Ты когда дома будешь, дорогой? – хоть громкая связь не включена, но мы стоим рядом и нам все слышно.
– Где Юрка?
– А почему ты не интересуешься моим самочувствием? – слышится обиженный голос Таи.
–
– Он и мой тоже. А ты забрал у меня ребенка, сам не пойми где пропадаешь. Плохо, очень плохо, Амир!
– Еще раз спрашиваю, где мой сын! Я знаю, чьих рук его похищение и пожар! Вы улики оставили.
– Какие еще улики! – взвизгивает.
– Которые к тебе с папашей ведут, - Амир блефует, но звучит очень убедительно.
– Врешь! Не может этого быть!
– Скоро узнаешь, когда в наручниках окажешься.
– Амир, не неси чушь! Мать не могут арестовать за то, что она со своим ребенком хочет быть! Я переживаю за Юрочку. В той клинике его калечили. Едва не убили! Теперь он со мной. А ты… - делает паузу. – Ты, дорогой муженек выбирай, либо ты возвращаешься в семью, заканчиваешь свои похождения налево. Мы вместе уезжаем за границу. Либо… прощаешься с сыном навсегда. Поверь, один неверный шаг против нашей семьи и… Юрия ты больше никогда не увидишь, - заявляет язвительно, уверенная, что все козыри у нее в руках.
Глава 63
– Тая, ты понимаешь, что наш сын после операции? Ему нужен правильный уход. Своими нездоровыми играми, ты можешь нанести его здоровью непоправимый вред, - Амир говорит медленно, проговаривая каждую букву, тщательно пряча свой гнев.
– Ты преувеличиваешь – это первое. А второе, я мать и знаю, как смотреть за ребенком.
Тут меня едва не прорывает выхватить трубку и высказать этой полоумной курице все, что я думаю в этот момент.
Как же она бесит. Дико. Невыносимо.
Как Амир мог терпеть ее столько лет?
– Я готов все спокойно обсудить. Просто скажи мне, где Юра. Я хочу убедиться, что с ним все хорошо.
– А со мной все ли хорошо? Почему ты никогда не говоришь, как виноват во всем, что со мной случилось? Юрка… он бегать будет, у него жизнь впереди. А что у меня инвалидки есть кроме тебя? – она начинает истошно вопить и рыдать.
Я врач, а у меня нет никаких желаний, кроме как грубо заткнуть ей рот. Еще бы придушить не помешало.
Егор в это время кому-то пишет.
– Тай, а это повод подвергать жизни людей опасности?
– Какой опасности! Какие люди! Не заговаривай мне зубы! – продолжает свою истерику.
– Твой отец поджег клинику. Это он сделал. Я знаю.
– Ничего не знаю! Нет! Я просто забрала сына! Я мать! Я имею право! – вопит, как плохо запрограммированный робот.
– Где ты сейчас? Я приеду, и мы все обсудим. Ты же хотела меня видеть.
– Ага, так я тебе и поверила. Ты за Юрку переживаешь! А фиг тебе. Пока не докажешь свою преданность, сына ты не увидишь, - на шее Амира вздуваются вены, рука, сжимающая телефон подрагивает. Он на пределе.