Бывшие. Спаси моего сына
Шрифт:
Смотрю в дуло…
Неужели конец?
Перед глазами кадры моей жизни… А не было жизни, есть только Милана и Константин их образы вижу.
Не боюсь смотреть в глаза смерти, боюсь больше их не увидеть.
Скрежет металла отвлекает Фролова. Он оборачивается.
– Пап, - доносится глухое.
Остап кивает своим прихвостням. Дверь открывают и в помещение входит Тая. Дверь тут же закрывают.
– Не надо. Ты же обещал, - пищит тоненьким голоском и переминается с
Ходит?
Не сразу соображаю, что вижу ее на своих двух.
– Ты ходишь? – выдавливаю из себя потрясенно.
– Амир, так получилось! Просто… я все потом тебе объясню, - несет кукую-то бессмыслицу.
– Получилось? Сколько лет, Тай?
– Та уже много лет на своих двух бегает, - Фролов хлопает дочь по плечу. – Че пришла полюбоваться, как я бошку твоему муженьку продырявлю? Готова стать вдовой, а, Тайка? – он явно доволен собой.
– Пап, нет! – она складывает руки в молитвенном жесте, - Я его люблю!
– Обалдеть, какая любовь, - мотаю головой. Я все еще в себя не могу прийти. Даже боль отступает, от такой новости.
Пока я мучился угрызениями совести, тащил на себе ее… она могла ходить, но продолжала просиживать свою жизнь в кресле?
Как это может в мозгу уложиться?
У меня никак.
– Амир, я все тебе объясню! Я так боялась тебя потерять! – обливается слезами.
– Неа, Тайка уже не объяснишь, - хохочет Фролов. Снова направляется к нам с Егором, наставляет пистолет.
Целится и все приближается. Я смотрю в дуло.
– Пощады не хошь попросить? Вдруг пожалею? – в глазах Остапа триумф и победа.
Нет. Пощады я не попрошу. Но и сделать ничего не могу. Хочу спасти Егора, он не должен пострадать. Он вообще просто помогал. Не может его жизнь так оборваться.
А если меня не станет, кто защитит Милу и Костю?!
Не может Фролов вот так победить.
Замечаю какое-то движение сзади Фролова. Перевожу взгляд с дула на него. Глаза Остапа наливаются кровью. В них мелькает недоумение.
Пистолет падает из его пальцев. Он охает.
За его спиной стоит Тая с окровавленным ножом. Она снова и снова вонзает нож с пину своего отца.
– Амир будет жить! Слышишь! Будет! – кричит. – А я не тупое бревно! Я человек! – ее трясет, глаза расширены, рот искривлен, из глаз потоком слезы.
– Тайка… дочь… Не верю! – Фролов покачивается, как в замедленной съемке оседает на пол и при этом расширенными глазами смотрит на дочь. – Как ты могла… мне в спину… предала…
Глава 67
– Амир прости! Папа… - Тая сжимает в руке окровавленный нож, смотрит на него. – Я не могла допустить… ты хотел убить Амира. Ты меня не
Фролов валяется на полу и хрипит.
– Тай, посмотри на меня, нам нужна помощь, - пытаюсь говорить спокойно, чтобы не спровоцировать ее. От нее в таком состоянии можно ждать чего угодно.
– Нужна, - поднимает голову, взгляд рассеянный, не может сфокусироваться на моем лице. – Тебя надо спрятать, чтобы нас не разлучили. Как можно дальше спрятать…
– Я ранен, Тай, я не доживу. Егор тоже, - не нравится мне ход ее мыслей. Еще неизвестно где Юра, что они с ним сделали. Времени мало.
Мужики замерли в растерянности. Их босса завалила дочь, они не понимают, что им делать.
Тая продолжает смотреть по сторонам. Растерянно. Будто теряет связь с реальностью.
Не понимаю, как до нее достучаться.
Про сына говорить бессмысленно, она Юрку никогда не любила, наоборот, ревновала ко мне. Сейчас он может сработать триггером.
– Парни откройте дверь. Вашему боссу нужна помощь. А про вас я договорюсь, - обращаюсь к громилам Фролова.
Они же за свою шкуру переживают. Должны среагировать.
Переглядываются между собой. Смотрят на корчащегося на полу Фролова. Он истекает кровью, стонет, что-то мычит.
Жив падлюка.
В дверь начинают барабанить. Тая поворачивается к мужикам.
– Спрячьте Амира, - говорит им, все еще сжимая окровавленный нож в руке.
– Куда спрятать? – хмурится один из них.
– Надежно. Чтобы его никто не нашел, и мы с ним будем счастливы, - на губах глупейшая улыбка.
И наверное, именно в этот момент, один из прихвостней Фролова принимает правильное решение – быстро идет к двери и открывает ее.
В помещение вваливаются наши люди, полиция.
Егор уже без сознания. Я прошу, чтобы ему в первую очередь помощь оказали.
Едва меня развязывают, поднимаюсь на ноги, идти сложно, но я должен. Юрка – его надо спасти. Евсеев тот же… он дорог Милане, я не имею права разочаровать ее еще раз.
Столько всего надо сделать.
– Амир, ты же ранен. Куда собрался, - останавливает меня один из полицейских.
– Ерунда, - машу рукой, и меня шатает. Едва не падаю, усилием воли держусь за стену.
Не слышу, что происходит вокруг. Все сливается в один сплошной гул.
– Егор… его спасите. А мне… надо к сыну… - слова даются тяжело. Язык едва ворочается.
Но я продолжаю идти. Мне что-то говорят… не слышу. Боль… не чувствую. Есть только цель, я должен успеть…
– Амир, осторожней! Ты что творишь! – доносится сквозь слой бетона.