Бывшие
Шрифт:
Машу ей рукой, и девчонка сразу растягивает губы в улыбке. Машет в ответ.
Не то чтобы я горю желанием обрести ребенка, но, если Ярослава и правда окажется моей дочерью, я сделаю все, чтобы ни Южина, ни ее семейка больше никогда девочку не увидели.
5
Руслан
Настоящее
В общем-то, увидеть Настю и посмотреть ей в глаза захотелось после встречи с малявкой.
Буря
Когда она зашла в кабинет, ничего не екнуло и не отозвалось. Единственное, что я чувствовал, – лютую ненависть.
Она, конечно, знатно прифигела. Ее не предупредили заранее, выдернули из ее привычного ритма, это по глазам читалось. Наглым и лживым глазам.
– Рус, там Шевцов приехал, – сообщает Паша.
Макар Шевцов – начальник моей службы безопасности. Естественно, он еще до встречи с Южиной получил задание все о ней узнать. Все, что можно, и что нельзя, желательно тоже.
– Здорово!
Пожимаем друг другу руки и одновременно смотрим на Пашку. Тот мгновенно исчезает из кабинета вместе с Глебом.
– Узнал? – возвращаюсь в кресло.
– Держи, – Макар кидает на стол папку.
Придвигаю ее к себе. Беру в руки. Открываю. Бегло листаю страницы.
Южина Анастасия Станиславовна. Есть дочь. Не замужем. В Москву перебралась пять лет назад. Закончила журфак. Ведет свой канал. Неплохо зарабатывает.
Ухмыляюсь.
– Не замужем, значит, – барабаню пальцами по столу.
– Кстати, ни в каких длительных отношениях замечена не была. Ну либо хорошо шифруется. В медиа о личном вообще не говорит. Так что пришлось потрясти ее знакомых.
– О как!
– В свидетельстве о рождении девочки вместо отца прочерк.
Открываю страницу с копией свидетельства. Отчество у Ярославы – Валентиновна. Кто бы сомневался. Не могу не заржать.
– Ты чего? – Макар чуть сводит брови к переносице.
– Она ребенку отчество от имени мамаши своей дала. Эту старую дуру Валентиной зовут.
Макар ухмыляется.
– Я смотрю, любишь ты эту женщину прямо-таки нежно.
– Я из-за этой твари месяц в больничке провалялся. Первые дни думал – отъеду. С концами.
– Она тебя, смотрю, тоже…
– Ага, это у нас обоюдно. Ладно, работай тогда пока. Хочу знать, с кем Настя встречается, общается, маман ее где сейчас. В общем, ты сам все знаешь. Мне нужно как можно больше информации, прежде чем нанести официальный визит.
– Думаешь, и правда ребенок твой?
– Девчонке шесть. На меня она не похожа, конечно, но черт его знает. Вероятность пятьдесят на пятьдесят. Ну и Настя нервничала сегодня сильно на словах о ребенке.
– Рус, я не лезу никогда, но тем не менее, тебе это все зачем?
– Хочу знать правду.
– А если она и правда окажется твоей дочерью?!
–
– Заберешь ребенка у матери?
– Могу себе позволить в своем положении.
– Она же журналюга, волну поднимет, если что.
– Не поднимет, – качаю головой, – будет молчать и делать все, что я говорю.
– С чего вдруг?
– Рычаги давления у меня есть, поверь. Я их всех там с дерьмом смешаю.
– Месть? Девушке? Как-то низко, Градов.
– Просто верну должок, Макар, не больше. Я погнал, короче, у меня еще тренировка сегодня. Опоздаю, Шелест шкуру с меня спустит.
– Давай.
Макар кивает, а я выхожу из кабинета, прихватив с собой папку.
Прежде чем забуриться в зал, совершаю пробежку в пять километров. Машина Богдана Николаевича уже на парковке, а значит, я должен уложиться в шестнадцать минут. Засовываю наушники в уши и стартую.
Подготовка к бою началась еще месяц назад. Впереди еще шестьдесят дней. Если я выиграю, стану чемпионом мира по версии UFC. Мне тридцать один, и затягивать уже становится критично. Я долго к этому шел. Занимательно, что, когда почти добрался до цели, в моей жизни снова появилась Настя. Теперь еще и с ребенком…
– Вяло-вяло, – Богдан Николаевич хлопает в ладоши у входа на нашу базу.
Он тренирует меня уже три года. Настоящий мастодонт. Лучший в своем деле. Чемпионом он стал позже, чем планирую я, но у него за спиной была лютая травма ноги. После такого в октагон вообще не возвращаются, а он вернулся и всех нагнул.
Для меня он пример для подражания. Всегда был. Я отчетливо помню, как подростком смотрел тот его бой… С тех пор шестнадцать лет прошло.
– Где вся твоя концентрация? Внимание явно где-то не здесь, Руслан. С таким настроем в клетке тебе делать нечего.
– Щас включусь. Щас.
– Ты если это для меня делаешь, – ухмыляется, – то про пояс можешь забыть. Пошли в зал, рассказывай по дороге, что за траблы там у тебя.
Вытираю пот со лба рукавом лонгслива и делаю несколько жадных глотков воды из бутылки.
– У меня тут вроде как дочь нарисовалась…
– Дети – это хорошо. Дети – эти стимул усердней работать. А тебе в последнее время этого усердия явно не хватает. Давай на ринг запрыгивай. Сейчас тебе Жору для спарринга пригоню.
Киваю, оказавшись на ринге прямо напротив Жоры, почти в первые секунды пропускаю удар, отвлекаясь на свои мысли. Падаю плашмя. Сразу.
В ушах гул и Настины признания в любви семилетней давности.
Твою же мать!
6
Настя
– Яська, – ловлю воздух губами и крепко прижимаю к себе дочь.
Это все моя вина. Мне казалось, что чем дольше Яся не будет знать правды, тем проще и легче нам всем будет. Ошиблась.