Бывший моей сестры
Шрифт:
У него хватает смелости ухмыльнуться, от чего мои кулаки сжимаются сильнее.
— Ну, я могу это сделать сейчас, не так ли?
Антонов откидывается назад, скрестив руки на животе.
Медленно поднимаюсь. Вспышка паники мелькает на лице редактора, пока я обхожу массивный стол, и останавливаюсь рядом с ним. Антонов заметно отшатнулся, пытаясь создать между нами как можно больше места.
— Давай разберемся, Антонов, — тщательно сохраняю приятный тон. — Я ценю свою конфиденциальность, как и Ева Романовна, иваша
— Т-ты не можешь угрожать мне! — голос Антонова выдает, насколько он напуган в данный момент. — Это… Это…
— Я еще не закончил, Сергей Борисович! — мой голос остается холодным. — Ты даешь мне свой источник, или, блять, к завтрашнему утру я уничтожу твой грязный журнал и разнесу твою жизнь. Потом посмотрим, как ты сможешь позволить себе этот маленький Мини-Купер и молодую любовницу в отеле, когда налоговая служба и жена будут гоняться за тобой, как стая голодных волков.
Антонов бледнее, выпучивая глаза от моих слов. Выглядит так, будто вот-вот случится сердечный приступ.
— Ты этого не сделаешь! — мужчина задыхается.
— Хочешь меня проверить? — теперь моя очередь ухмыляться.
Я почти видел, как в голове редактора крутятся варианты, пока он мысленно взвешивает каждый. Затем, видимо решил, что гораздо проще подчиниться, чем нажить себе врага в лице одного из самых влиятельных людей Европы.
— Что ж, — Антонов откашливается, — она представилась как Мария Варнас и утверждала, что является близкой подругой Евы Романовны. И, похоже, действительно знала о семье Гёршт многое. Например, о том, что главный босс, то есть отец Евы Романовны, в настоящее время находится в больнице из-за сердечного приступа, или ее разрыв с бывшим парн…
Я замираю на этих словах. Информация врезается в голову, как тонна кирпичей. Роман Гёршт был в больнице? Когда это случилось, и почему я об этом узнаю только что?
— Подожди секундочку, — поднимаю руку, останавливая поток слов, льющихся изо рта редактора. — Роман Гёршт в больнице?
— Ага, — Антонов закивал головой. — Семья скрывает это от прессы, и я бы не узнал об этом, пока Мария не упомянула. Даже сказала нам, в какой больнице он лежит, и когда мы проверили, информация была верной. Этого было достаточно для меня, так что я…
— Помолчи минуту! — рыкаю.
Теперь я понимал, почему Ева казалась такой напряженной и измученной. Нужно было только…
— Когда у него случился сердечный приступ?
Антонов пожимает плечами:
— Где-то с неделю назад.
Это подтвердило мои подозрения, что выкуп акций, вероятно, привел мужчину в больницу. Провожу ладонями по лицу, внезапно почувствовав себя худшим человеком. Блять! Этого не должно было случиться. Задумываюсь на
— Ты напечатаешь опровержение, Антонов, — говорю и отталкиваюсь от стола. — Я хочу, чтобы это было опубликовано во всех журналах завтра с утра, иначе будут ужасные последствия. Я ясно выразился?
— Опровержение? — восклицает Антонов. — Ты че, серьезно? Это все равно, что сказать людям, что мы не надежные. Я не буду этого делать!
— Если завтра утром я не увижу статью, в которой говорится, что предыдущая история мешок лжи, я сдеру с тебя кожу живьем, Антонов, — мужчина, кажется, зеленеет. — Даю тебе слово. А теперь убирайся. У меня есть дела важнее.
Глава 10.1
— Не могла бы ты объяснить, что это такое?
Мама ткнула пальцем в оскорбительную статью, бросив на меня неодобрительный взгляд. Ее злой голос эхом разнеся по пустынному коридору.
— Это статья, мам, — отвечаю с уставшим вздохом, прислонившись к белой стене.
Смотрю на Софию в поисках помощи, но сестра и Тина отступают на безопасное расстояние. О, какая поддержка!
— Не умничай, юная леди, — рявкает мама, и ее глаза вспыхивают гневом. — Я знаю, что это статья. С какой стати твое имя на первых полосах журналов?
— Я не знаю, мам, — провожу рукой по волосам. Мое тело болело и хотелось быть где угодно, только не здесь. — Я была в таком же шоке, когда увидела это сегодня утром. Поверь мне.
— И что подумает твой отец, когда увидит это? И кто эти мужчины, с которыми, как здесь утверждают, ты резвилась прошлой ночью?
— Мам, ни с кем я не резвилась. И статья лжет. Конечно, я ужинала с кое-кем, но только не флиртовала с двумя мужчинами.
Звук открывающихся дверей лифта привлекает мое внимание, и я увидела Александра, вышедшего к нам. Неуверенно улыбаюсь. Почему именно сейчас?
— Привет, Ева, — его лицо непроницаемо.
— Привет, — бормочу, чувствуя себя неловко.
Я не была уверена, видел ли Алекс статью, и чувствую, как глаза матери пристально наблюдают за происходящим, вместе с Софией и Тиной.
— Я пытался дозвониться до тебя прошлой ночью, чтобы убедиться, что с тобой все хорошо, — говорит Алекс, теребя стетоскоп, свисающий с его шеи. — Ты не брала трубку, поэтому я думал, что ты расстроилась из-за того, что я оставил тебя одну. Там, наверное, куча сообщений на голосовой почте.
Хмурюсь, задаваясь вопросом, когда он звонил и почему я не слышала.
— Нет, что ты, я не расстроена.
Я разблокировала телефон. Конечно, было несколько пропущенных от мамы и другая часть от Алекса. Черт! Я, должно быть, спала, когда он звонил, и за весь этот бешеный день не проверила голосовую почту.
— Мне очень жаль, Алекс. Я не слышала звонки. Наверное, уже спала. Прости, пожалуйста.
— Все отлично, — он легко улыбается. — Я беспокоился, что испортил вечер. Тогда в субботу все в силе?
Предполагаю, что он так спокоен потому, что не видел статью…