Бывший муж моей мачехи
Шрифт:
Я даже потянулась, привыкая к новым ощущениям. Тело наполняла приятная истома, и мне хотелось вновь насладиться его поцелуями, оказаться в его объятьях…
Мои мечтания оборвала громкая трель мобильного телефона. Назойливая мелодия, влезающая в голову, могла производиться исключительно смартфоном Олега, и я недовольно зажмурилась. Не мог взять мобильный с собой?
Привстав, я обнаружила телефон на прикроватной тумбочке. Тот назойливо звонил, и на экране высвечивал неизвестный номер — не вбитый в список контактов.
Но я этот номер знала.
Не стоило
Я воровато оглянулась, понимая, что поступаю неправильно, и уверенно подняла трубку.
— Олежка, — мерзкий голос Викки заставил меня вздрогнуть. — Ну наконец-то! А то звоню, звоню, а ты никак трубку не возьмешь.
Я сжала зубы, с трудом сдерживаясь, чтобы не материться и не высказать Викки всё, что я о ней думаю. Тем не менее, нашла в себе силы спокойно, без особых эмоций произнести:
— Здравствуй, Вика. Чего звонишь?
Короткая пауза дала мне понять, что я не застала Вику врасплох. Очевидно, она подозревала, что трубку может взять не сам Олег — с чего б это, впрочем? Я впервые в жизни вообще прикасалась к мобильному Лаврова, прежде за мною такой вредной привычки не водилось.
— Стася, — в голосе женщины тут же зазвенели ядовитые нотки. — Как мило, что ты взяла трубку. Интересно, с чего б это вдруг ты шаришь по чужим телефонам?
— Уж больно противно звонило, — холодно произнесла я, садясь на кровати и прижимая одеяло к груди. — Но какая, однако, неожиданная встреча. Не думала, что мне представится такая чудесная возможность — поговорить с моей любимой мачехой.
Викки ответила мерзким, всегда раздражавшем меня во время нашего прошлого с нею общения смешком.
— Я тоже очень рада слышать тебя, моя дорогая, — проворковала она, хотя никакой особенной радости я в голосе, само собой, не расслышала. — Это очень хорошо, что именно ты взяла трубку. Я как раз собиралась выйти с тобой на связь, но не знала, как мне лучше сделать.
Ну да, я ведь сменила номер, а узнать новый Викки вряд ли могла бы. Его, собственно, почти никто и не знал, даже в университете я оставляла ещё свой старый и отвечала обычно через соцсети или почту, когда со мной пытались связаться.
Хотя это случалось, конечно, очень редко, до следующего учебного года меня там вообще никто не ждал.
— Интересно, и зачем же тебе это? — холодно поинтересовалась я. — Что-то не заметила, чтобы мы с тобой были близкими подругами, которые прямо-таки горят желанием поддерживать регулярное общение. Или мне показалось?
— Не язви, падчерица, — фыркнула Викки. — На самом деле, в этой ситуации я играю на твоей стороне.
— Ты не…
— Хочу предупредить, — проронила она, перебивая меня, — что у Олежки на тебя занятные планы. Может быть, ты этого и не знаешь, но мы с ним собираемся совсем скоро пожениться.
Я застыла. Пожениться? Олег и Викки? Лавров почти всё время был у меня на глазах, и я готова была поклясться, что он даже не контактирует
— Но, к сожалению, он повернут на детях, — продолжила Викки. Она говорила уверенно, отрывисто и по привычке зло, а я невольно вздрагивала от каждого слова. — А ты не из тех, кто так легко согласится отдать ребенка. Потому он хочет, чтобы ты родила, а потом отсудит своего отпрыска и вернется ко мне. Но мне нет дела до твоего спиногрыза. Можешь им подавиться.
Моя рука скользнула обратно на живот, и я напряглась, чувствуя, как болезненно заколотилось в груди сердце. Это она так говорит о моем ребенке? Так пренебрежительно, будто о какой-то вещи, которую она просто хочет выкинуть, потому что та ей не нравится?
Неужели Олег.
— Потому предлагаю тебе просто деться куда-то из нашей жизни, — велела Викки. — Устрой ему истерику. Скажи, что не доверяешь. Короче, делай всё, что тебе в голову взбредет, просто беги от Олега — и тогда ребенок будет твой. Возможно, с него станется таскать вам подачки и давать деньги, я, в принципе, не против. Только не хочу быть ему мамашей. Это взаимовыгодный вариант, правда, Стася? Подумай над моим предложением.
И она бросила трубку, прежде чем я успела произнести хоть слово — оставляла преимущество за собой, вот так самоуверенно обрывая любые наши контакты.
Я застыла, чувствуя, как колотится в моей груди сердце, готовясь вылететь из груди. Потом, почувствовав себя как будто измаранной в грязи, почти отбросила в сторону мобильный телефон. Подумав несколько секунд, осторожно положила его на тумбочку и скользнула обратно под одеяло, притихла, дожидаясь, пока вернется Олег.
Мне дико хотелось вылететь из комнаты вихрем, назвать его предателем, швырнуть в него смартфоном, собрать свои вещи и убраться из этой квартиры раньше, чем Олег успеет хоть что-то понять. Но умом я понимала: именно этого и добивалась Викки.
И не факт, что она говорила правду.
Дверь скрипнула, уведомляя о возвращении Лаврова, и я выдавила из себя вынужденную улыбку.
— Я вижу, ты уже окончательно проснулась, — расплылся в благожелательной улыбке он.
В руках у мужчины был поднос, заставленный чашками, заварным чайничком и блюдцами с разнообразными сладостями, которые я в последнее время поглощала, совершенно не думая о фигуре. Беременные, с которыми я случайно пересекалась в больнице, обычно жаловались на то, что полнели из-за того, что не могли соблюдать диету, но я, казалось, становилась ещё худее, если не обращать внимание на уже немножко выпирающий живот.
— Да, — улыбнулась я немного виновато, пытаясь сесть поудобнее. — А что это?
— Завтрак в постель, — Лавров устроился на краешке кровати и опустил поднос мне на колени, осторожно придерживая его руками.
Я попыталась казаться довольной и счастливой — поступок любой нормальной девушке показался бы милым и романтичным, хотя я в эту секунду вряд ли была способна оценить что-нибудь в этом роде. Единственное, на что я оказалась способна — это обвести взглядом содержимое подноса и потянуться к странной коробочке.