Бывший с секретом
Шрифт:
– Ты уверен? – спрашиваю я, зябко пожав плечами.
– Почему ты спрашиваешь? – удивляется Олег.
И тут у меня звонит телефон, извещая о том, что пора бы уже пройти на операцию. Пациент готов, ждут только анестезиолога. Чувства бушуют внутри, но приходится следовать врачебному долгу.
До вечера мы с Олегом не видимся. Домой его, как всегда, подвозит личный водитель. Мой парень пытается этого не афишировать, но как я узнала по его намекам, Демченко слишком плохо водит машину, за последние полгода он попадал в аварию трижды, в последний раз все закончилось длительной госпитализацией, и тогда папа стал присылать
Раньше я пропускала все эти разговоры мимо ушей, потому что мы с Олегом просто хорошо проводили время, так, как никто из этих мужланов, помешанных на том, чтобы что-нибудь отрезать, и не мог себе представить. Иногда после таких вечеров у нас случалась постель, особенно если после какой-нибудь выставки мы заходили в ресторан и заказывали немного вина.
Словом, все эти пересуды внутри оперблока меня не волновали. Но теперь… Теперь я понимаю, что мне есть дело до того, что пишут в костепермывочный чат.
“Смотрите, за Демченко опять раба прислали”, – фотку присылает операционная сестра: “Запалила только что в курилке”
На фото Олег грузится в мощный гелендваген. Таких машин на территории нашей больницы достаточно. Так повелось, что стационар завоевал себе репутацию одного из лучших в Москве и теперь туда съезжаются все чиновничьи наследники, как только с ними случается что-то не то.
Я не планировала устраиваться в такое место, когда приехала из Екатеринбурга. Просто так вышло, что самая сильная больница столицы оказалась и самой известной среди сильных мира сего.
Фото, сброшенное в беседку, неожиданно вызывает у меня взрыв эмоций.
“С чего ты взяла, что за ним заехал водитель отца, Тань?!” – набираю.
“Демченко вообще-то довольно известный в определенных кругах. Может, ему с кем-то из родителей местных принцев переговорить надо.”
“О, не смеши!” – приходит ответ.
Все прекрасно знают, что как хирург Олег так себе. Ни один крутой мужик не станет разговаривать с ним об операции своей дочери или сына.
“Олег сегодня Лизе предложение сделал”, – печатает моя подруга и в чате тут же становится тихо. Я чувствую себя так, словно всем дали команду “Про Олега больше плохого не говорим”. Пялюсь какое-то время в экран сотового и думаю о том, что будет если я правда выйду за Демченко замуж. Мой муж на самом деле так себе врач и уже понятно, что никогда не станет хорошим, сколько бы он ни учился у таких светил как Ухтомский. Однажды Олегу точно достанется империя частных клиник его отца, но вряд ли это сделает Демченко более ответственным или настроенным вести бизнес.
Мы наверное и дальше будем ходить с ним на выставки. Окружающие и дальше будут считать Олега тряпкой, а я… дальше буду его защищать?
“Ну, что все замолчали?” – со злости набираю я и не успеваю отправить, потому что мой пациент стремительно заваливает давление. Приходится переключиться на работу. В самом деле, негоже во время операции торчать в каком-то дурацком чате!
Операция выходит очень сложной. Мы еле стабилизировали пациента и я едва-едва переставляю ноги, когда оказываюсь в раздевалке отделения на два часа позже установленного окончания рабочего дня. В этот момент меня немного злит то, что Олег позволяет себе уходить в полпятого, строго по графику.
“А настоящий врач что?” – спрашиваю саму себя. Должен трудиться с утра до ночи, как делал это Ухтомский? Я еще помню, как Виктора можно было застать в операционной даже в десять или в одиннадцать вечера. Он оставался после рабочего дня и пар чтобы помочь дежурной бригаде. Учил молодых, учился чему-то сам. Но какой из него муж и отец? Не хотела бы я быть замужем за таким человеком, который и дома-то толком не бывает.
Выйдя из больницы добираюсь до остановки автобуса и смотрю на то, как в лучах фонаря кружится снег. “Куда вообще стремится моя жизнь?” – думаю я, ощущая как пальцы зябнут. К браку, которого я не хочу? И как это вышло?
Автобус тормозит напротив, окатывая меня грязью. Все это кажется каким-то сообщением от моей судьбы, мол, ты делаешь что-то неправильно. Но что? В этот миг мне пишет подруга Настя.
“Не хочешь встретиться?”
Я осматриваю себя с головы до ног, в частности, шерстяные брюки, заляпанные грязью. Ехать в таком виде в бар, где предлагает встретиться подруга – асбурд. Но мне правда нужно с кем-то поделиться тем, что происходит в моей личной жизни. Нормальные люди, должно быть, советуются с мамой на счет того, за кого им выходить замуж, но так вышло, что у меня слишком специфическая семья и я по-настоящему устала держать все в себе.
“Хорошо”, – набираю я: “Только мне понадобится очень много влажных салфеток”
Следом я присылаю фото своих брюк.
В ответ подруга отправляет смайлик со взрывающейся головой.
Через полчаса я в шумном заведении, наполненном модной публикой. Размещаю на вешалке пальто и ранец, мимоходом радуясь тому, что не придется вечером торчать дома и изливать душу коту. О, были в моей жизни и такие моменты. Вспоминать их грустно, потому что если так пошло бы дальше, не известно, чем бы я закончила.
– Рассказывай, – опускаюсь на стул напротив подруги.
– Просто у меня отменилась встреча, – начинает она, показывая мне диктофон, – а клевое место, как видишь, я уже забронировала.
Бар действительно выглядит круто. Мы с Настей познакомились на одном из модных событий, когда я только-только перебралась в столицу, не знала, чем себя занять и мониторила в соцсетях афишу.
Я как всегда поздно узнала, что Настя журналист. Когда мы уже успели сходить с ней на пару других необычных событий. Образования у моей подруги еще толком-то нет – второй академ за три года – зато желания работать хоть отбавляй. Сейчас она пишет для ряда телеграмм-каналов и ведет собственный проект. Лучшего знатока московской культурной жизни еще поискать.
По правде, я горжусь знакомством с ней. Если бы я раньше знала, что смогу быть интересна таким людям. Да я и представить себе подобного не могла!
Настя ярко накрашена и ярко необычно одета.
– Как дела, подруга? – спрашивает она, потягивая свой коктейль. – Не хочешь, кстати, извиниться за сорванный праздник?
– Если ты про это, то я переведу деньги, – начинаю копаться в сотовым, рассчитывая сразу же сделать перевод. – Понимаешь ли, мой шеф не понимает слова “нет”.
– Да ладно, как-нибудь выкрутимся, желающих полно, – останавливает меня Настя. – Дело-то в другом. Когда ты нам нормально представишь своего наследника вилл, заводов и пароходов, Воронцова?