Бывший. Цена твоей любви
Шрифт:
Лира положила ладошки на стекло, уткнулась в него лбом и смотрела, смотрела, словно прощаясь. Столько муки было на её лице. Нет, родная, только не это!
– Я люблю тебя! – чётко проговорил каждое слово, чтобы могла прочитать по артикуляции моих губ. Не отводил взгляд ни на секунду, боясь порвать тоненькую золотую нить, протянувшуюся между нами. – Люблю!
– Слушай, парень. – пират передвинулся чуть вбок, закрывая мне вид на дом. – Вали ты отсюда, пока ветер без камней. И брату своему передай, что не видать семейке Росс моей сестры как собственных ушей.
–
Я говорил, а пират свирепо раздувал ноздри и, кажется, уже нарисовал зелёнкой расстрельный крест на моём лбу.
– Она уже под защитой. Своей семьи. А вы оба валите...
Адрес, по которому нас с Борисом отправили, был уже знаком, я даже приблизительный маршрут понял.
. Спорить и драться с братом Лиры не выход. И штурмом этот дом мне не взять. Нужно придумать стратегию. Убедить Георгия, что Лире со мной будет надёжно и безопасно.
– Я привезу её документы и вещи.
Упёртым я был с детства. Если мне чего-то хотелось – ставил цель и шёл к ней с упрямством вышедшего на охоту кота. Мог стремительно преследовать, мог надолго затаиться в засаде.
– Пока передай Лире вот это. – вытащил из кармана джинсов кольцо и протянул на раскрытой ладони. – Скажи ей, что я люблю её.
– Засунь свою любовь себе в задницу! – Григорий окончательно взбесился. Ударом выбил колечко из ладони.
Оно отлетело и упало в сухую траву у забора. Я проследил за блеснувшим в полёте камушком и вернул взгляд на пирата. С трудом погасил закипающие в груди злость и желание врезать этому упрямому ослу в бубен. Не с руки мне было драться с братом моей любимой. Не за этим я пришёл сюда.
– Я предупредил: ещё раз появишься здесь – накормлю твоими потрохами рыбу в море! – Григорий угрожающе сунул кулак мне под нос. – И думать забудь о сестре. Хватит с неё ублюдского семейства Росс.
Стерпел, только зубы сцепил. Семейка наша здорово прошлась по Лире. Раскатала, как танк, гусеницами. Здесь Григорий прав. Но я люблю её, мою нежную, звонкую певунью. Я хочу исправить всё, что ещё возможно. Залечить её раны, отогреть, залюбить. Я сердце своё ей отдал. Там за этим забором, в стенах её дома, вместе с Лирой осталась половинка меня.
Пират так шваркнул железной дверью в заборе, что гул металла ударной волной прокатился по безлюдной улице, подняв сонных и снулых голубей с пыльной обочины, на которой они вяло рылись в поисках вчерашнего дня.
Поднял глаза на окно. Лира смотрела на меня, вынимая душу слезами, катящимися по её лицу. Не плачь, родная! Плевать мне и на Бориса, и на ваши отношения в прошлом. И ты забудь. Найду управу и на Диану, если твои травмы – дело её рук. Всё у нас хорошо будет.
Пошарил в траве. Показал Лире поднятое с земли колечко и, не отводя
Глава 16
Подслушивать и подсматривать не в моих правилах, но они разговаривали на повышенных, и я притормозил у неплотно закрытой двери их спальни, откуда доносились голоса. Спокойный – брата и взвинченный его жены. С некоторых пор всё, что обсуждали между собой Борис и Диана, стало для меня важной информацией. Особенно если тема их разговора касалась Лиры.
– Ты обещала мне, что этого больше никогда не повторится!
– Ты тоже обещал, что будешь любить и беречь! – визгливые нотки в голосе Дианы резали слух. – Быстро же ты забыл о своих клятвах! Стоило только встретить эту дрянь, и ты вильнул налево!
– Мы всё обговорили с тобой, Диана. Вместе принимали это решение. Ты была в курсе, почему эта девочка появилась в нашей жизни. Я следовал плану, но ты чуть не испортила всё своей ревностью.
В голосе Бориса не было ни намёка на раздражение. Холодный, безэмоциональный. Брат даже с женой разговаривал, как с пустым местом. Вечный хозяин положения и невозмутимый судак.
– Ты влюбился! Собирался бросить меня! – Диана захлёбывалась пьяными слезами.
– Чушь. Я поклялся твоему отцу. Я женился на тебе, скрыл твою тайну.
– Мог бы не скрывать! – истерика набирала обороты, звонко хлопнуло стекло, разбитое об пол. – Отец не стал бы отыгрываться на тебе. Просто вышвырнул бы меня из своей жизни.
– Поэтому и не рассказал. – Борис замораживал голосом. – Диана, чего ты хочешь? Я сделал всё, чтобы ты была счастлива. Скрыл твою тайну. Взял тебя замуж. Ты хотела ребёнка, я дал тебе ребёнка.
– Тебе он был нужен не меньше моего. – с издёвкой прошипела и тут же обиженно всхлипнула. – И женился ты на мне только ради денег моего отца. Если бы папа был сейчас жив...
– То что? Побежала бы ему жаловаться на меня? Рассказала бы, что не оправдал твои ожидания? Был тебе плохим мужем? Что, Диана? А может, про то, что ты спиваешься?
– У меня есть причина. Мне больно! Больно! Понимаешь ты, чурбан бесчувственный! Ненавижу тебя, предатель!
– У тебя есть сын, и это главная причина постараться держать себя в руках.
– Я стараюсь! А ты словно не видишь меня! Я для тебя пустое место. Красивое приложение. Когда ты последний раз целовал меня? Ты сам-то помнишь? После того как в нашей жизни появилась эта девка, ты стал холоден. Отдалился. Мы живём в одном доме, спим в одной кровати, но ты не притрагиваешься ко мне месяцами. Я тебе противна?
– Вот такая? Да! Я предупреждаю в последний раз, Диана: будешь пить – запру тебя в лечебнице.
– А сам побежишь к этой дряни? Ты к ней сегодня ездил? Меня упрячешь в психушку, а сам будешь воспитывать нашего сына с этой… – в комнате что-то прогрохотало, кажется, эта психованная смахнула с полки все фоторамки, или что там у них ещё стояло.