Бывший. Цена твоей любви
Шрифт:
Борис что-то говорил и говорил, а у меня в голове ревела бегущая по артериям кровь.
Улетел! Леон всё-таки уехал! Без меня...
Не простил...
Отказался...
С трудом проглотив колючий ком, повернулась к Борису. Он наконец заткнулся, и внимательно рассматривал моё лицо. В глубине светлых глаз плескалась тревога.
– Лира? – он протянул руку.
Хотел стереть сбежавшую от своих сестёр одинокую слезу? Я резко отстранила голову.
– Что с Гришей?
Борис остановил на полдороге движение руки и неохотно вернул
– Всё нормально с твоим братом. Отпустят через часок-другой.
Я сжала в пальцах файл с документами на квартиру и картой и, наконец, выбралась из машины. Вдохнула полной грудью влажный солёный воздух и пошла к обрыву. Слышала, как за спиной открылась водительская дверь, как Борис молча шёл за мной. Всё равно. Мне было уже всё равно.
На самом краю обрыва достала из папки бумаги и, широко размахнувшись, швырнула их в море. Туда же полетела маленькая банковская карта.
Борис не проронил ни звука. Стоял прямо у меня за спиной, и, засунув руки в карманы брюк, смотрел, как кружатся в воздухе листы, летят все ниже и ниже, опускаются на воду и сминаются, поглощаются волнами прибоя.
Я шагнула в сторону, чтобы обойти его по дуге. Поравнявшись плечо к плечу, встретились взглядами. В его ледяных сейчас бушевало пламя. Мне было всё равно.
– Лира! – резко подался ко мне, обхватил руками, прижал к твёрдой груди. – Девочка моя, нежная, любимая...
В его сердце бушевало, рвалось наружу, пробивая тяжело вздымающуюся грудную клетку. Я чувствовала его толчки. Горячечный шёпот обжигал лицо кислотой.
– Я не жил, подыхал без тебя. Думал, что сошёл с ума, что у меня галлюцинации, когда увидел. Я уже потерял надежду найти... Лира... Родная...
Губы клеймили поцелуями моё лицо, оставляли на нём ожоги. В первую секунду я растерялась, даже испугалась, но поднявшаяся волна негодования и гнева смела всё на своём пути. С пробудившейся вместе со злостью неистовой силой оттолкнула Бориса.
Он не ожидал такого отпора. Неловко отступил на шаг, нога в дорогом ботинке соскользнула с края обрыва. Борис нелепо взмахнул руками в попытке удержать равновесие и в последнюю секунду улыбнулся. Страшно и торжествующе.
Глава 14
Выброс адреналина был такой силы, что меня трясло так, что я не смогла устоять на ногах, Борис подхватил меня на руки и отнёс в машину, подальше от опасного края мыса. Усадил на заднее сиденье, а сам остался стоять рядом с дверцей. Я отодвинулась на противоположный край, подальше, уткнулась лицом в дрожащие ладони, пытаясь выровнять дыхание.
Борис сорвал с шеи галстук, скомкав его, бросил на переднее сиденье. Несколько минут стоял рядом с машиной, задумчиво глядя вдаль. Дышал полной грудью, молчал, переваривая произошедшее. Возможно, заново переживая секунды, отделившие его от гибели.
Время шло, моя паника отступала, дыхание перестало быть поверхностным, лёгкие, наконец,
Не было больше страха, не было обиды, ничего не было. Пустота внутри, как в заброшенных развалинах старого дома. Только руины и гуляющие по ним сквозняки. И даже то, что Борис, наконец, вернулся в машину и сел рядом, совсем близко, почти касаясь меня бедром и плечом, не вызвало никаких чувств. Ни раздражения, ни отвращения, совсем ничего.
– Почему удержала? Нужно было просто чуть подтолкнуть, и всё бы закончилось.
Мы не смотрели друг на друга, только вперёд, в лобовое стекло, на теряющийся в дымке горизонт, на край обрыва, на котором несколько минут назад едва не разыгралась трагедия.
– Для кого закончилось? Для тебя? – неверяще качнула головой. Всё такой же эгоист. Для него бы закончилось, а для меня начался бы очередной круг ада.
Я могла сказать, что, ухватив его за полы пиджака, действовала инстинктивно, и это была правда, но захотелось уязвить.
– Я не Диана.
– Знаю. – Борис тяжело вздохнул, впервые за всё время проявляя хоть какие-то чувства, кроме хладнокровия. – Ты совсем другая. Нежная, открытая, живая.
– Живая. – я заторможено кивнула. – Но ненадолго, если не оставишь меня в покое, твоя жена снова попытается убить меня.
– Этого не случится, Лира. Я не допущу.
Борис повернулся и заскользил взглядом по моему лицу. Жадным, изучающим.
– Ты изменилась, стала ещё красивее. Я боялся, что больше никогда не увижу тебя.
– Увидел. Дальше что?
– Повзрослела. Кусать научилась. – Борис попытался убрать выбившуюся из косы прядь волос, но я резко дёрнула головой отстраняясь. В ответ получила горькую улыбку. – Всё такая же недотрога. Расскажи, где ты жила, как?
– Зачем тебе это, Борис? – протест внутри меня разрастался с новой силой. – Четыре года назад я вычеркнула тебя из своей жизни. Ничего не изменилось.
Я не вычёркивала его тогда, это неправильное определение. Я вырывала любовь к нему с мясом, болью и кровью. Новость, что любимый мужчина, отец моего ребёнка, давно женат, была подобна взрыву атомной бомбы. Сжигающей, оставляющей только липкий пепел от живого человека, от меня. Я помнила ту свою боль, и сейчас она присутствовала, но где-то на периферии, отголоском прошлого, внезапно догнавшего меня.
Я ждала ответ на свой вопрос. Требовательно смотрела на бывшего.
Борис тоже изменился. По-прежнему красивый, лощёный, но какой-то безжизненный, без искры. Словно весь его внутренний огонь, которым он когда-то щедро делился со мной, выгорел. Осталась только красивая, неувядаемая оболочка. И меня это совсем не трогало. В моём сердце больше не было места для человека, обманувшего меня.
– У тебя есть семья: жена, ваш сын. Оставь меня в покое.
– Да-а... наш сын... – протянул с непонятной интонацией.