Capabilities
Шрифт:
– Вот и отлично, док, – первый, вставая, хлопнул его по плечу. – Не горюйте. У вас еще полно моих денег, чтобы продолжить работу и выдать приемлемый результат.
Встав, он повернулся к своим людям у стены и коротко кивнул. Эти бойцы ничего не слышали, они были на связи только между собой, но жест шефа поняли моментально. Один из них неуловимым движением вскинул пистолет и выстрелил второму – доку – в голову.
Глава 1.
Все началось с того, что Эмили открыла дверь. Она только проснулась и пребывала в далеко не лучшем настроении. Вчерашний день мелькал в голове отдельными вспышками и картинками, и ничего хорошего в этих картинках не было. Она снова напилась, хотя вроде как пообещала себе не делать этого больше. По крайней мере в этом месяце. Она снова переспала с тем парнем из паркурной
– А ну пошла вон! Тут занято!
– Закрываться надо, дура, – огрызнулась Эмили, недовольно стирая капли с лица.
– Я закрылась! Если ты сломала дверь…
– Ничего я не сломала, – не дослушав, Эмили закрыла дверь и услышала отчетливый щелчок, с которым язычок замка встал на место.
– Закрылась она, как же… – выбитая из колеи и ещё более мрачная, она прошлепала на кухню и включила чайник. – Спит и видит, чтобы на неё кто-нибудь попялился…
По образованию Дотт была делопроизводителем (то есть профессиональной секретаршей), а по призванию актрисой. Она вечно бегала от труппы к труппе, от театра к театру, но выше местечковых подвальных клубов пока что так и не поднялась. В последний месяц она прибилась к весьма эксцентричному ансамблю. Режиссёр труппы умудрился даже создать себе какое-никакое имя, перерабатывая классические произведения в эротическую строну. Таким образом в Ромео и Джульетте появились полноценные постельные сцены, а на Гамлета не пускали детей младше двенадцати. Наибольшей популярностью, как слышала Эмили, пользовался практически авторский Король Лев. Тем не менее именно эта работа оказалась наиболее оплачиваемой. Дотт искренне наслаждалась выступлениями, обжимаясь на сцене с такими же восторженными фанатами своего дела, как и она. Зрители её полюбили, и в этом месяце ей даже не пришлось подрабатывать секретаршей, как раньше, когда кончались деньги. Сама Эмили лишь однажды была на Гамлете и в целом осталась довольна, как и Нил, к которому она прибежала сбрасывать возникшее в процессе просмотра напряжение. И хотя Эмили была рада за подругу, в быту её новое амплуа доставляло определенные неудобства. Дотт репетировала постоянно, но теперь все чаще делала это голой, утверждая, что так легче вжиться в роль. Их третья соседка, Тамара, отчаянно смущалась и пряталась в своей каморке, но как обычно не возражала вслух. И Эмили, и Дотт прекрасно понимали, что временами причиняют ей дискомфорт, но обе были слишком эгоистичны, чтобы обращать на это внимание.
Чайник закипел, и Эмили залила кипятком три ложки растворяшки. По маленькой кухне поплыл отчетливый запах паленого.
– Фуу… – наматывая на голову полотенце, в кухню вошла Дотт (разумеется, кроме полотенца на голове на ней ничего не было). Пройдя к холодильнику, она достала банку колы и бесстыдно устроилась на подоконнике. Окна кухни выходили на небольшую улицу, и, учитывая низкий этаж, Дотт прекрасно было видно снаружи. Многие соседи и уличные мальчишки уже прознали об этой её новообретенной привычке. Вот и сейчас с улицы раздался призывный свист, но Дотт даже не обернулась. Она утверждала, что это добавляет ей творческих сил. Открыв колу, она сделала большой глоток.
– Ну что, супермен, как ночь прошла? Я слышала, ты вернулась что-то около трёх, – ярая поклонница богемного графика, Дотт обычно ложилась к утру. Эмили и сама частенько так делала, пусть и по другим причинам, а Тамара уже давно подсела на беруши.
Вместо ответа на вопрос соседки Эмили
– О, понимаю, – Дотт многозначительно покивала головой. – У тебя был чик-пык? Он хоть того стоил?
– В том-то и дело, – Эмили чуть отдышалась и вопреки здравому смыслу отпила ещё. На этот раз пошло легче. – Я не помню.
– Что, совсем? – соседка округлила глаза. – Это что-то новенькое. Эй, милая… А ты вообще в порядке?
Эмили неопределённо пожала плечами, покачивая чашку с кофе в руках. На самом деле такого с ней и правда раньше не случалось. Бывало, что стирались детали, но свои действия она помнила всегда. А тут… Да, она пошла с этим лысым в спальню Нила, и то, что осталось от воспоминаний, не оставляло сомнений, что секс все-таки был. А вот дальше … Эмили нахмурилась. Ничего. Вообще ничего. Ни единого проблеска.
– Говоришь, я вернулась в три? – она подняла глаза на Дотт. – И… Как я была?
– Без понятия, Эм. Я к тебе не заходила, просто слышала. Ты вошла… И в общем-то все. Должно быть сразу вырубилась… О, Эм! А вдруг тебя отравили?! Подсунули какую-нибудь дурь…
– Я знаю на вкус всю дурь, что мне могли подсунуть. Этого не было, – Эмили коротко усмехнулась.
– Но ты же не помнишь! Откуда тебе знать?
– Я знаю последствия, Дотт. У меня обычное похмелье.
– А вдруг это было что-то новое?
– Новая дурь на тусовке у Нила? Не смеши.
– На самом деле есть очень быстрый способ все выяснить, – Дотт многозначительно улыбнулась. – Позвони Нилу.
Эмили подхватила со стола пластиковую ложку и швырнула в неё. Та от души рассмеялась, без труда увернувшись.
– Ладно, милая, раз ты не потеряла вчера свою почку, мне некогда тут торчать. Репетиция, все такое… – Дотт спрыгнула с подоконника и, сопровождаемая разочарованным улюлюканьем с улицы, вышла из кухни. Эмили проводила её глазами, потом одним глотком допила кофе и отправилась в ванную. Шутки шутками, а на работу все-таки надо.
«…Очередной террористический акт был совершен прошедшей ночью на севере города. На этот раз пострадала независимая химическая лаборатория в Кассле. Лаборатория финансировалась в основном частными инвесторами, хотя среди держателей акций значится и такой гигант, как Форестер Групп. По непроверенным данным там велись достаточно перспективные исследования в области бытовой химии. Злоумышленники установили взрывчатые устройства снаружи здания, и при взрыве произошло воспламенение горючих химикатов, хранившихся на складе лаборатории. Среди пострадавших значится весь находившийся там персонал, а также несколько подсобных рабочих и случайных прохожих. Ущерб, нанесенный террористами, оценивается в несколько миллионов долларов. В данный момент район Кассл оцеплен, близлежащие к месту взрыва улицы эвакуированы в связи с угрозой химического отравления. В Форестер Групп пока воздержались от комментариев, но источник внутри организации уверен, что…»
Эмили надоело слушать новости, и она отвернулась от висевшей в приемной плазмы. Террористы то, террористы се… В последнее время в новостях одни террористы. Ну, и Ювелир конечно. Терактов Эмили не боялась, она бы и вообще о них не думала, если бы об этом не трещали из каждого ящика. Какая разница, что творится в Кассле? Ясное дело, во всем виновата полиция, которая делает свою работу из рук вон плохо. Попробовали бы эти террористы сунуться в Рондо! Эмили понимала, что это не повод для гордости, но тем не менее в ее районе за последние три года не было ни одного постороннего убийства, или грабежа, или разборки. Никто со стороны не рисковал вмешиваться в дела района, и, хотя в городе он считался неблагополучным и опасным местом, Эмили не собиралась съезжать. Между прочим, за все эти годы Ювелир ни разу не наведался в Рондо. Ну, и как вам это, уважаемые копы?
– Блант? – Эмили встрепенулась, оборачиваясь, и посмотрела секретаршу босса. Та кивнула на дверь кабинета и снова углубилась в пасьянс на компьютере. Эмили неохотно поднялась, переждала приступ дурноты и зашла в кабинет. Она бывала тут миллион раз и твердо знала – смотреть не на что. Безликая офисная мебель, какие-то обязательные фотографии на стене и столе, пара обшарпанных кресел. Да, это не «Нортон и сыновья», что всего лишь маленькая заштатная юридическая контора, единственная, где она смогла удержаться достаточно долго, чтобы руководство смогло оценить ее исполнительность и немногословность. Эмили не знала, чья эта заслуга. Вполне вероятно, что дело не в ней, а в том, что никто другой не хотел здесь работать за такие деньги.