Capabilities
Шрифт:
Майк Саммерс получил сигнал тревоги на телефон около двух часов ночи. Настойчивая трель вырвала его из чуткого сна, заставив в буквальном смысле свалиться с дивана. Майк не раз и не два давал себе обещание не ложиться на диване, но в глубине души понимал, что это бесполезно. Если только не перетащить рабочее место в спальню, но какой смысл? Несмотря на то, что Майк прожил в этой квартире уже почти полгода, он так и не привык ко всем остальным комнатам, кроме гостиной. Он и выбрал-то ее только потому, что гостиная в ней совмещалась с кухней и казалась одним помещением.
Тревога все не умолкала, и Майк, не открывая глаз, нащупал телефон. Что это может быть… Опять закоротило? Или… Он наконец проморгался и уставился на мерцающий экран. А в следующий миг вскочил, как ошпаренный, и метнулся за джинсами. Теперь по крайней мере понятно, почему вслед за собственной
До лаборатории он добрался за двадцать минут, и бешеная гонка по полупустым улицам на родном мотоцикле помогла остудить голову. Поэтому к КПП он подъехал уже на нормальной скорости, спокойно улыбнулся охраннику, протянул пропуск и в ожидании окончания проверки скучающе грыз ногти, хотя это и стоило ему невероятных усилий. В его ночном визите не было ничего необычного, Майк и раньше приезжал в самое разное время, и как главе лаборатории, ему не требовалось извещать охрану заранее. Пройдя проверку, он загнал мотоцикл в гараж и на лифте спустился в главную лабораторию. Он знал расположение всех камер и мог бы теоретически оградиться от них, но не видел в этом смысла. В конце концов, он не скрывал свой визит.
В лаборатории горел дежурный свет и было абсолютно пусто. Майк некоторое время постоял на пороге, оглядывая переведенные в режим ожидания терминалы сотрудников, моргающую контрольными огнями вычислительную аппаратуру и Пульт. На первый взгляд все в порядке, но это-то и пугает, ведь тревога сработала не просто так. Стараясь двигаться естественно, Майк подошел к своему терминалу, уселся на изрядно продавленное кресло и снял блокировку. В правом верхнем углу экрана мигнуло окошко логов. Майк невольно сглотнул. Так и есть, кто-то входил в лабораторию около сорока минут назад. Причем входил спокойно, использовав авторизованный в системе пропуск. У Майка не было возможности посмотреть, кому тот принадлежал, и он пока не хотел беспокоить охрану. Но сам факт того, что какой-то гость наведался сюда в такое время, откровенно пугал. И ладно бы просто наведался… Закончив со своим терминалом, Майк подошел к Пульту и оживил экран. И застыл, вглядываясь в оставшиеся от предыдущего пользователя окна. О боже…
Внезапно его телефон снова ожил, и Майк подпрыгнул от неожиданности. На дисплее высветилось одно слово, и он нахмурился, но все-таки принял вызов.
– Да?..
– Вы в лаборатории, мистер Саммерс?
– Чт… – голос сорвался, и Майк был вынужден откашляться. А пока он это делал, его осенила догадка. – Это… это вы?!..
– Я не сомневался, что вы установите дополнительную сигнализацию на Пульт, мистер Саммерс. Меньшего я и не ожидал.
– Зачем?! – вопреки желанию Майк сорвался на крик. – Вы же.. что вы натворили…
Все еще не вполне веря, он лихорадочно листал логи на Пульте. Раздача… другая… третья… Это же полный цикл!
– Успокойтесь, док, – в голосе на другом конце линии отчетливо слышалась легкая ирония. – Понимаю, это несколько неожиданно, но ни капли не преждевременно. Я очень внимательно читал ваши отчеты. Вы вполне готовы.
– Дело не в готовности! – Майк на мгновение прикрыл глаза, потом заставил себя сосредоточиться. – Кого вы выбрали?
– Я не выбирал, – отозвался собеседник. – Откровенно говоря, я не очень хорошо умею управляться с Пультом. Полагаю, выбор был совершен рандомно.
– Вы использовали экспериментальную технологию на совершенно случайных людях, – констатировал Майк упавшим голосом. Рандом… хуже, пожалуй, некуда.
– Повторяю, успокойтесь, – теперь голос звучал твердо. – Вы топтались на месте, док. Да, я пригласил вас в проект в первую очередь для работы с теорией, но вы уже достаточно продвинулись. Пора переходить к практике.
– Мы и половины не знаем… сэр, вы понимаете, что натворили? Совершенно неизвестно, что теперь будет. Случайные люди… неизвестно, кто что получил, какие вышли сочетания… и все они на свободе. Это может быть катастрофа.
– Вы знаете достаточно, Саммерс, чтобы найти их всех и привести ко мне. Это ваша основная задача на ближайшее время.
– Почему вы не предупредили меня?!
– Сэкономил время. Я уже принял решение. Вытащите из Пульта имена и приступайте, док. Я в вас верю.
Связь прервалась, и Майк опустил руку с телефоном. Некоторое время он не шевелился, сначала просто оглушенный, а затем лихорадочно соображающий. Потом пододвинул ближайший стул и взялся за Пульт всерьез.
Спустя полчаса он покинул лабораторию. Тут остались некоторые его личные вещи, но сам он не планировал возвращаться.
Центральный офис полицейского управления города располагался на границе Кассла и Скифферджена, и Фрай
Добравшись до Управления на подземке, Фрай миновал «приемный покой» (так местные, да и половина криминальных элементов города называли регистратуру с дежурным, который вел учет поступающим задержанным и распределял их по камерам, если требовалось), поднялся на пятый этаж и ступил во владения убойного отдела. Управление никогда полностью не вымирало, и сейчас в отделе шаталось человека три-четыре. Кевин еще не вернулся. Впрочем, Фрай и не ждал его до утра. Кивнув знакомым, он прошел в свой кабинет и прикрыл дверь. Этот кабинет достался ему после того, как его приписали к Ювелиру. До этого он довольствовался столом в углу общей комнаты, который сейчас использовали в качестве склада для бумаг. В Управлении никогда не было особенного избытка кадров. Стянув пальто, Фрай небрежно повесил его на крючок, потом достал из кармана сигареты, на ходу закурил и уселся за свой стол. Несмотря на обилие материалов по делу Ювелира Фрай старался поддерживать на столе порядок. Все папки и коробки аккуратно стояли на этажерке справа от стола, а под рукой остались только личные заметки Фрая. Но сейчас Фраю были нужны не они. Выкурив сигарету до середины, он наклонился к этажерке и перетащил на стол одну коробку. В этой коробке находились одни только фотографии. Руководство открутило бы ему голову, если бы он на самом деле повытаскивал фотоматериалы из всех дел и сложил в одном месте. Фрай это знал, поэтому в этой коробке были только копии. Но ему всегда было удобнее работать со всеми фотографиями разом. Все равно он итак прекрасно помнил, какая к какому убийству относится. Сейчас Фрай достал несколько фотографий, не глядя, и веером разложил на столе. Он не вглядывался в них, скорее просто держал в поле зрения, позволив мыслям соскользнуть в произвольном направлении.
Ювелир совершил первое известное убийство ровно двадцать лет назад. Фрай отчетливо помнил, как сидел на лекции в академии, слушая про него, и недоумевал, как такое вообще возможно. Как может один парень столько лет убивать по примерно одной и той же схеме и не оставить ни единого следа? Как может парень столько лет водить за нос лучшие умы полиции? Тем не менее он как-то мог. Некоторые особо паранойяльные личности среди журналистов полагали, что на самом деле Ювелир мог начать убивать и раньше, но у полиции не было тому доказательств. Те же личности в периоды падения рейтингов высказывали предположения, что Ювелир на самом деле коп. Один раз из-за особенно истеричной, складно написанной статьи офицера, возглавлявшего расследование, подвергали экспертизе. Фрай был глубоко убежден, что журналисты помогают полицейским расследованиям только в сказках.
В большинстве случаев Ювелир убивал по ночам, хотя несколько раз выходил на охоту к утру. Его жертвами становились и мужчины, и женщины, и дети, и старики. Виктимология не поддавалась упорядочению, он не щадил и не выделял никого ни по расовой, ни по какой-либо иной принадлежности. Создавалось ощущение, что он просто в какой-то момент испытывает желание убить, идет на улицу и убивает того, кого увидит. И Фрай был склонен этому верить. Для Ювелира жертвы имели значение не как люди, но как сосуды, из которых можно выпустить жизнь, а потом украсить. Да, разумеется, обязательно украсить. Собственно, именно отсюда и пошло его прозвище – Ювелир. На самой первой жертве – девушке-студентке педагогического колледжа, была дешевая железная цепочка с кулоном-стекляшкой. Ювелир пришил цепочку к ее шее несколькими крупными, но уже тогда аккуратными стежками. Правда, нитки были грубые. Первое время полиция всерьез искала убийцу среди рабочих швейных мастерских. Однако, даже если Ювелир и правда там начинал, эти времена давно миновали. Нетрудно было проследить одну любопытную тенденцию: с течением времени украшения, которые он «дарил» своим жертвам, становились все дороже и дороже. На этот счет было много теорий, но Фрай придерживался классической. Да, Ювелир это один и тот же человек, который вовсе не идет на дно и не собирается сходить с ума от содеянного. Во всяком случае, не снаружи. С каждым годом его дела идут все лучше. Он начинал как обычный мальчишка, имеющий возможность достать только дешевую цепочку, но сейчас у него есть деньги. Насчет влияния Фрай был не уверен. С одной стороны, будь Ювелир доволен количеством и качеством своей власти, разве продолжил бы он убийства? Но с другой, отнять жизнь – это совершенно особенный вид власти. Возможно, именно этого в его жизни и не хватает.