Царь Федор. Трилогия
Шрифт:
— Значит, так, гости торговые, — подвел я итог встрече, на которую очень рассчитывал, но от которой так и не получил устраивающего меня результата, — на сем пока завершим нашу беседу. Даю вам месяц сроку. Думайте. С гостями иноземными да капитанами и матросами ихними сии вопросы шибко не обсуждайте, если только очень осторожно да подпоив, чтобы поутру ничего, о чем говорили, сей гость не помнил. Да и промеж своих в аккуратности разговор ведите, чтобы ни до чьих лишних ушей чего не надо не дошло. Нам их заранее настораживать не стоит. Потому как ежели мы сами торговлишку в их странах производить будем, они ж каких барышей лишатся… А через месяц я жду вас всех обратно к себе, но уже с предложениями дельными, как вам в странах заморских свою собственную прибыльную торговлишку наладить. И в чем вам для сего моя помощь требуется.
Проводив купцов, я тяжело вздохнул. Вот ведь черт, а я так на эту встречу рассчитывал. Ну не идиот ли? А все кино проклятое… Вспомнил, как в старом, еще черно-белом советском фильме
И вообще, почему в жизни никогда не бывает так, как тебе хочется, как кажется самым разумным или даже в какой-то момент единственно верным? Попав сюда и наконец-то смирившись с этим фактом, я стал размышлять, как и каким образом выстроить свое правление, если все-таки Господь сподобит меня занять русский трон. И наивно решил, что главной задачей своего царствования надо обозначить такую — не воевать! И все. А знаете почему? Да потому что если посчитать, сколько мы народа за все время в войнах и разных связанных с этим бедствиях потеряли, то мама дорогая… Да если бы не это — мы бы сейчас… ну не сейчас, конечно, а в мое то, старое время, тьфу ты, будущее, конечно, короче, в двадцать первом веке спокойно себе сидели и на всяких там индийцев с китайцами и прочих юсовцев с лаймами сверху поплевывали. Нет, оно понятно, совсемне воевать — не получится. Уж больно в оживленном месте русскому народу довелось расселиться. Где бы ни возникали всякие там Потрясатели Вселенной или Покорители Европы, всегда они и сюда добирались. Но — максимально держаться. Откупаться. Соглашаться на всякие там союзы, уступки и так далее, но самим в войну не влезать. А если уж придется воевать, то делать это быстро и эффективно. А не нашим старым макаром, ну там — «любой ценой», «до последнего патрона», «все способные держать оружие»… Жуткие слова, если разобраться, людоедские, прямо скажем. Что значит — все способные держать оружие? Бабы тоже, что ли? Или там дети от семи и выше? Тоже ведь автомат поднять могут. И очередь одну дадут. Пока их отдача не унесет. Нет уж. Если уж у меня и будет кто воевать, то только профессионалы — элита из элит, чтобы каждый стоил двух, а то и трех врагов. И беречь я их буду как зеницу ока, а также холить и лелеять! И… гонять как сидоровых коз, чтобы не зажрались, тоже, конечно. Вот так-то господа-товарищи. И никак иначе…
А сейчас, пожив в этом мире, узнав его чуть больше, чем тогда, когда я все это решил, и разобравшись в окружающей обстановке, я со всей ясностью понял, что первое, с чего, вероятно, начнется мое царствование — это война. И деваться от нее некуда. Потому что выбор только один — либо ее начну я, причем в тот момент, когда я сам выберу и когда я буду к ней готов, когда смогу вести ее так, как спланирую (ну насколько это вообще возможно в таком деле, как война), либо ее начнут другие. Так и тогда, когда все преимущества будут на их стороне. А потом еще раз. А затем еще. И так будет продолжаться еще лет сто пятьдесят или двести. Потому что, когда там еще завоюют Крым, я не помнил. Вроде как при Екатерине Великой, что ли…
О том, что крымчаки, эти хищники, живущие за счет грабежа и работорговли, готовят большой набег — стало известно еще при батюшке. Большой, потому как малые случались, почитай, ежегодно. Сотня, две, пять, а то и тысяча-другая крымчаков во главе с мурзами приходили на русские и польские украины с завидной регулярностью. И тянулись после этих набегов в Крым унылые вереницы славянских рабов. И было их столько, что какой-то еврей-меняла, сидящий у Перекопа, спрашивал у татар, а остались ли вообще в тех землях люди или всех уже татары переловили. И как, скажите, с таким беспределом делать бизнес?.. Но то были еще малые набеги. А тут ожидался — большой… Тогда собрали войско, отправили дополнительный огневой припас в засечные города и остроги, и крымчаки не появились. То ли слух был неверный, то ли прознали о наших приготовлениях. Затем, этой весной, снова пришли тревожные вести. Десятки тысяч людей ночевали в седле, у костров в степи, до рези в глазах вглядывались в даль со сторожевых башен, а другие сотни тысяч тревожно вслушивались ночами, не ударят ли в набат, не раздастся ли за околицей грозный топот крымских коней, не засвистят ли арканы… И к настоящему моменту вроде как становилось ясно, что опять пронесло. Что и на этот раз Господь не попустил. Но что принесет следующая весна — никто сказать не мог… А ежели в этот момент начнется война еще где? Желающих пощипать Русь всегда было предостаточно. Те же поляки со шведами. Слава богу, они вроде как заняты сварой между собой. Польский король Сигизмунд, урожденный Ваза, бодается со своим дядей Карлом за шведский престол, на который вроде как не только имеет право, но и который занимал, пока шведы его оттуда не турнули. А значит, самый момент, чтобы разобраться с этим разбойничьим гнездом…
Но во всем этом была одна проблема. И называлась она —
Но и отказаться от попытки избавиться от подобной угрозы — также было глупо. Ибо, чего бы я ни добился, как бы ни двинул экономику и промышленность, в любой момент все могло пойти прахом только потому, что крымскому хану срочно понадобились рабы для своих рынков. И потому побрели бы все мои инженеры, лекари, мастера-литейщики, стеклодувы и остальные, в кого я уже вбухал и еще вбухаю столько сил, времени и денег, на юг, в Кафу, на невольничий рынок, чтобы занять место тупых гребцов на турецких галерах. Либо их просто вырезали бы, чтобы не путались под ногами у ценного по-настоящему полона — молодых русских девчонок и мальчишек, которых за большие деньги раскупают в свои гаремы ценящие юную красоту турецкие, египетские и тунисские беи…
Так что мне предстояло пройти по лезвию ножа. Потому что если я ошибусь и не справлюсь, то это означало почти стопроцентно поставить Русь под удар османов, на чем историю мой страны можно будет и закончить…
6
Тимофей сидел у бойницы и с тревогой прислушивался к выстрелам, звучащим с той стороны городской стены, у ворот. Пока они, слава богу, доносились слитно и мощно… а вот ударили и пушки.
— Ну как там? — послышался голос Бузыки, молодого шустрого стрельца, сидящего через одну бойницу от Тимофея, которому их бездействие, когда рядом с ними идет тяжелый бой, было поперек характера.
— Цыть, глупота, — отозвался от той бойницы, что была в наружной стене, сотский Меркушин. — Сказано было — нишкни. Молчать, будто тебя здесь нет.
— Да мочи ж не-эт… — страдальчески протянул Бузыка. — Так руки и чешутся басурманам наподдать…
— Вот непонятка… — Голос сотского звучал сердито, но в нем чувствовалась некая нарочитость. А и то, ну как басурмане могут услышать тихий разговор изнутрикрепостной стены, да еще и в грохоте ружейных залпов… — Да держатся наши, держатся. Эвон басурмане ужо назад покатились…
— Знать, побили мы их! — обрадованно воскликнул Бузыка.
— Да цыть же, дурной, голос-то сдерживай. А побить мы их еще не побили. Это они только на время отскочили. Когда нахрапом гуляй-город [44] взять не смогли. Он для них еще после Молодей [45] хуже горькой редьки. А сейчас спешатся и тогда-то уж полезут густо…
Бузыка поежился, покрепче перехватил свою пищаль и несколько неуверенно пробормотал:
44
Подвижное полевое укрытие, представлявшее собой толстые деревянные щиты с бойницами, установленные на полозьях и скрепленные между собой.
45
В 1572 г. крымский хан Девлет-Гирей пошел на Русь огромным войском, численностью 90 тыс. человек, в составе которого была даже турецкая артиллерия. Задачей похода было полное подчинение Руси и восстановление на ней татарского правления. Девлет-Гирей был уверен в успехе и отказался от предложения Ивана Грозного вернуть под татарское управление недавно захваченные Казань и Астрахань. Ну еще бы — годом ранее он уже ходил на Русь, набрал гигантский полон и полностью выжег Москву. Однако в битве у деревни Молоди его войска были полностью разгромлены. С тех пор и до описываемого времени полностьюудачных походов крымчаков на Русь пока не случалось, но полон по окраинам брали и села и деревни разоряли уже не раз.