Царь и Россия(Размышления о Государе Императоре Николае II)
Шрифт:
Твердый курс министерства Плеве не дал ничего. Борьба двух ведомств разжигала страсти, и радикальные круги подняли головы. С бестактностью, не имеющей оправдания, все сановничество разделилось в борьбе двух министров, и ставит Государя в особо тяжкое положение. Смута начинается в Петербурге, во время неудачной войны, в самом правительстве. Очевидно, что ею пользуются внутренние и иностранные враги. Во время похода флота Рождественского [178] великие державы делают нам беззаконнейшие препятствия и наше правительство и дипломатия проявляют полное бессилие.
178
2 октября 1904 г. из Либавы на помощь русскому флоту в Русско-японской войне вышла 2-я Тихоокеанская эскадра под командованием контр-адмирала З.П. Рождественского. В задачи эскадры входил переход из Балтики в Тихий океан, помощь осажденному Порт-Артуру и сражение с японским флотом. Через полгода русские корабли добрались до цели путешествия. 14 мая 1905 г. японский флот атаковал
И все же, все эти неблагополучия легко устранимы. Они не влияют еще ни на общее состояние и богатство страны, ни на заметные, хотя и медленные успехи хозяйства [179] . Отставая от Запада, Россия шла вперед. Никакие крайние кризисы не угрожали, и нужны были лишь две основные реформы: местная и земельная.
Железнодорожное строительство развивалось. Промышленность оживала. Даже сельское хозяйство, лишенное всякой помощи, давало полмиллиарда пудов для вывоза.
179
Доходы казны прогрессируют туго. Лишь с 1908 г. железнодорожный доход достигает 346 млн. рублей, в то время как все казенные заводы приносят лишь миллион рублей. — Авт.
Недовольство родилось в столице. Печать его разжигала. Общество злорадствовало на неудачи войны, и обстановка мирного управления страной — казалась неблагополучной.
У нас нет полной истории, как подготовлялась война с Японией. Дипломатия была не осведомлена и не внимала докладу Покотилова-Витте о шагах Англии, Германии и Японии. Как война 1904, так и 1914 года были провоцированы, и наши послы оказались перед fait accompli [180] . Слепа была и русская печать. Разжигая внутреннюю смуту, печать и не думала изучать нашего положения ни на Востоке, ни на Западе.
180
Свершившимся фактом (фр.).
Можно ли поставить войну 1904 года в вину Государю? Довоенные события создавали признаки этой войны. Государь оказался слишком доверчив к окружению. Он обманут был не только знатными аферистами — Безобразовыми, Абазой и Ко, но и министрами, которые поддерживали этих господ. Большинство министров в совещании было на их стороне. Возражения Витте, Куропаткина и Ламсдорфа не были вески, и притом политика Витте 1901–1904 годов (Дальний и Амур) совпадала с планами Безобразова [181] . Государь внимательно слушал, обсуждал и склонился на сторону большинства — за компанию на Ялу, создавшую повод к войне [182] .
181
См. неизданные записки графа Витте. — Авт.
182
В 1896 г. А.М. Безобразов составил записку, в которой указывал на неизбежность войны Японии с Россией и нежелательность для России водворения японцев в Корее и Маньчжурии. Безобразов предлагал создать в Маньчжурии, по границе с Кореей, вдоль реки Ялу, особые заслоны, под видом коммерческих предприятий, и таким образом иметь возможность защищать свои интересы в Корее и установить противовес японскому влиянию. Для этой цели владивостокский купец Юлий Бринер получил у корейского правительства лесные концессии на реке Ялу, и в 1901 г. концессия была продана организованному с казенной субсидией в 2 млн. «Русскому лесопромышленному товариществу», членом правления которого и стал Безобразов. Деятельность российских лесных концессий на Ялу была воспринята в Японии как агрессивная попытка России закрепить свое военное присутствие на севере Кореи. В разрешении русско-японского конфликта Безобразов придерживался жесткой позиции, ратуя за военно-политическое усиление России на берегах Тихого океана, добился приостановки эвакуации наших войск из Маньчжурии.
Уже в 1904 году около Государя проявляются признаки измены; критика и ропот общества усиливается. С убийством Плеве общество ищет предлога к обвинению Государя. Среди сановников нет группы, которая бы в трудную минуту ему помогла и доказала, что никакой опасности для России и строя — нет.
Витте с придворными настаивает на назначении бывшего гусара князя Святополка-Мирского. В три месяца аппарат власти им совершенно расшатан, и не только этот ничтожный министр, но и все правительство сдается частному съезду в Москве и печати. Правительство объявило «доверие» обществу [183] , и началась пресловутая «весна» свободы и эра подлогов.
183
16 сентября 1904 г., в день официального вступления в должность, министр внутренних дел князь П.Д. Святополк-Мирский в своей речи сказал: «Плодотворность правительственного труда основана на искренно благожелательном и истинно доверчивом отношении к общественным и сословным учреждениям и населению вообще». В этот же день в повестку дня предстоящего Земского съезда был включен вопрос о желательных изменениях в государственной жизни. Министр внутренних дел, считая, что на съезде земцы займутся обычными
На «доверие» печать отвечает руганью власти и пропагандой революции.
Под флагом земства, частью из его среды, явочным порядком, никем не избранная, выделяется группа, созванная в Москве Шиповым (в числе 107 лиц) — Петрункевич, граф Гейден, Родичев, Бенкендорф, де Роберти, князь Шаховской, князь Долгоруков, князь Трубецкой, Львов и прочие [184] . Земцы приглашены без ведома земств и в состав съездов кооптированы интеллигенты. Это не оппозиция, а заговор, первое гнездо, преемственно давшее 1917 год, Родзянко, Гучковых, Милюковых, Керенского, Ленина и прочих. Этот заговор организован придворными, титулованными, с ведома бюрократии.
184
Частное совещание земских деятелей под председательством Д.Н. Шипова, ставшее первым легальным Земским съездом, проходило не в Москве, а в Петербурге 6–9 ноября 1904 г. Съезд выступил за введение в России парламента, свобод и конституции, хотя эти слова открыто в резолюциях не употреблялись.
В этом его интерес и глубочайшая предательская сущность. Мундиры, титулы, два-три предводителя и чиновники защищают строящуюся за ней революционную организацию и всю интеллигенцию. Они почти все учредители «Союза освобождения» и штутгартского журнала Струве — «Освобождение», который клеветнически, жестоко и грубо поносит Государя и строй [185] .
Группа эта — самозванная и не избранная земством, созвана явочно, но рекомендуется Государю министрами как земская. Предательство многократное. Государь обманут, и он примет у себя депутацию как земскую, и лишь этим создастся ее авторитетность.
185
«Союз освобождения» — нелегальная политическая партия, учрежденная в Швейцарии в 1903 г., включавшая в свою программу создание в России конституционной монархии, введение всеобщего избирательного права, права народностей на самоопределение, принудительное отчуждение частновладельческих земель, проведение нелегальных земских съездов. Тактика «освобожденцев» состояла в атаке на принципы самодержавия с помощью публичных массовых кампаний. Ядро организации сформировалось из сторонников журнала «Освобождение» (основан в 1902 г. П.Б. Струве после его эмиграции за границу; редакция располагалась в Штутгарте, с сентября 1904 г. в Париже), ставящих своей целью объединение противников самодержавия для установления конституционного строя в России.
Обманут народ, земство и дворянство, так как ни то, ни другое их не избирало, и большинство и не знало о происходящем. Но хроника и история, скрыв правду, наложили тень на участие в первом заговоре и земства, и дворянства, и доверие к ним Государя этим поколеблено.
В трагедии этого подлога есть и комическая сторона. Бюрократия не только не сплачивается в свою очередь и не протестует и не разоблачает обмана, но министры открывают Московскому съезду двери министерства, и там, у Чернышева моста, 6 ноября 1904 года — правительству, а через него и Государю, компанией самозванцев, двумя резолюциями съезда ставится ультиматум. Резолюции эти: все свободы, конституция и прочее. Общественность выявляет свое полное и грубое политическое невежество, договариваясь до свержения государственного строя, так как вторая резолюция требует выборов на основании всеобщей, прямой, равной и тайной подачи голосов. Схема эта еще нигде не принята в мире. Ео ipso [186] съезд ведет к анархии, республике, и уже в 1904 году по этой схеме мог бы пройти Ленин!
186
Тем самым (лат.).
Не споря, не защищаясь, бюрократия осела, как тина. Государственное право упразднялось. Строй свергался в стенах министерства в присутствии многих чиновников, и весь заговор и подлог остались безнаказанными. Измена и ничтожество правительства и бюрократии — очевидны, и она повторится в 1915 году в блоке и и в феврале 1917 года в панике министров. Государь обманут правительством, вступившим в соглашение с самозванным заговором с целью свергнуть государственный строй.
Общественность, и министры, и окружение утверждают, как и в 1917 году, о необходимости переворота, несмотря на то, что страна совершенно спокойна. Неустройство экономическое, вызванное политикой Витте и Плеве, устранялось реформами Особого совещания 1901 года. Труды его еще не были уничтожены. Острых кризисов быть не могло, и государственное хозяйство было устойчиво.
Война при терпении и настойчивости могла кончиться удачно. Не было ничего, что могло бы быть причиной революции. Народ был повсеместно спокоен.
Все было ложью в этой эпохе. Лгут заговорщики, лжет князь Святополк, лжет Витте, лжет печать, лгут и обманывают чиновные.
Перед Государем вставал вопрос: кому верить? Все кругом него утверждало необходимость уступить, идти на перелом истории или ввести диктатуру.
Государь остался покойнее всех, он ждал полгода и Манифестом 18 февраля 1905 года возвестил будущий созыв Государственной Думы.