Царь мира сего, или Битва пророков продолжается
Шрифт:
– Как в кино…
– Может быть это слишком нереально. Но у меня в жизни столько всего нереального, если бы вы только знали!
– Я заметил, что ты какой-то не такой, как все.
– Скажу вам честно, сэр: я и сам это заметил.
– Ну и что твоя Елена Прекрасная, ждет тебя в Москве?
– Это – сложный для нас вопрос. Мы положились на волю Божью с той целью, чтобы Он сам решил нашу судьбу. Когда полагаешься на Бога, не свершаешь ошибок. Ведь Бог не ошибается.
– Ты уверен, что Бог всегда делает из твоей жизни конфету?
– Значит так нужно.
– Кому это нужно? Кто же это будет просить у Бога такой жизни?
– Благополучие порой вредит гораздо сильнее, чем несчастья…
Их разговор прервал голос бортового оператора:
– Внимание, яхта «Наяда» входит в штормовую зону. Экипажем выбрана маршрутная программа, игнорирующая погодные условия. Яхта будет пересекать шторм по кратчайшей линии. Вы можете изменить маршрутную программу, тогда яхта автоматически выберет обходной маршрут, но прибудет к месту назначения значительно позже. – После этого три раза более громко – Всем покинуть открытую палубу! После третьего сигнала люки и двери будут задраены!
Бизон грустно посмотрел на Майкла:
– Ну что, может, поменяем программу? Продлим удовольствие?
– Нет, командир, этого не следует делать!
– Почему же?
– Я вам не могу этого сказать. Просто поверьте мне. Будет хуже. Намного хуже…
– Ты меня уже приучил тебе верить. Ладно, пойдем отсюда.
Они вошли в рубку и после третьей пронзительной сирены двери за ними плавно закрылись, чмокнули вакуумные уплотнители и в наступившей тишине они услышали включившуюся вентиляцию.
Яхта не снижая скорости, стала входить в шторм. Потемнело. В окна ударили первые тяжелые капли дождя, после чего начался настоящий ливень, усиленный встречным движением судна. Поднялись большие волны и «Наяда» стала прыгать с них, как с трамплина, врезаясь носом в следующий вал. С трудом удерживаясь на ногах, вцепившись в поручни, Ларош и Беловски всматривались вдаль, сквозь струи дождя и брызги волн, в которых периодически пропадал нос судна.
Оператор яхты сообщила, что, находясь в рубке, они могут задавать ей любые вопросы, касающиеся плавания на ее борту. Майкл поинтересовался: через сколько времени кончится шторм и когда они прибудут в Сьерра-Леоне? Яхта ответила, что шторм они должны пересечь через шесть часов, а еще через четыре часа они будут на месте.
– Итого, нашего счастья осталось десять часов – резюмировал Бизон.
– Сэр, не исключено, что мы с вами еще купим яхту и уйдем на ней со своими женами ото всех и от всего месяца на три…
– Ты знаешь, Майкл, я тебе не говорил еще… – Ларош отвернулся и лейтенант увидел только, как заходили желваки на его дубленых скулах. Он взял себя в руки и продолжил – …мои ведь остались в Норфолке.
– Я знаю это, сэр. Но я вам обещаю – с ними ничего не случится.
– Я всему могу поверить, Майкл. Я уже свято
– Не всему, сэр.
– Ты хочешь меня успокоить… Спасибо… Но это жестоко с твоей стороны, Беловски! Жестоко внушать мне надежду! Ты же знаешь, что это жестоко!
– Сэр, я вам обещаю: вы встретитесь со своими родными!
– Беловски, ты что, пророк?
– Нет, сэр. Не совсем пророк. Но имею некоторое отношение. Поэтому, если вы будете молчать и верить, что я вас не обманываю, все так и будет. И главное – просите Бога, как можете, чтобы у меня все получилось!
Яхта со всего размаху врезалась в огромную волну и зарылась в ней. Летчики не удержались и повалились друг на друга. Какое-то время они видели только бурлящую за окнами воду.
– Беловски, уж не тонем ли мы? – закричал Ларош. Но в это время «Наяда» вынырнула из волны, чтобы через мгновение снова зарыться в пучине. Бортовой оператор объявила:
– Из-за большой волны вынуждена снизить скорость на двадцать процентов.
– На сколько задержимся?
– Ситуация непредсказуемая. Можем задержаться от двух до пяти часов. Господа, рекомендую вам покинуть рубку и спуститься в каюты, где значительно меньше болтает и спальные места оборудованы гироскопическими успокоителями качки.
Ларош и Майкл с трудом поднялись, потирая ушибленные места, и дружно согласились с оператором.
– Пойдем-ка, Майкл, и правда, в каюты, – прокряхтел, вставая, Бизон, – пока не переломали тут ребра.
Спускаясь в лифте на пассажирскую палубу, они вспомнили про Палмера и удивились, что он никак себя не проявлял в такой болтанке. Уж не случилось ли что с ним?
Но, заглянув в его каюту, они успокоились: сержант, после счастья, которое он испытал в баре, мирно спал, плавно покачиваясь на гироскопическом диване.
Сокровища олигарха
Михаил проснулся от голоса бортового оператора, предупреждавшего пассажиров о том, что до прибытия к месту назначения осталось полтора часа. Он хорошо выспался, с удовольствием принял душ, побрился, чувствовал себя прекрасно, и, рассматривая себя в зеркале, поймал себя на мысли, что давно уже в его странной жизни не было так много часов подряд непрерывного течения времени.
– Это тебе аванс, – услышал он знакомый голос, – выспался?
– А, привет, Изволька! – обрадовался Беловский – ну, какие подвиги у нас на сегодня?
– А сегодня мы будем отменять Апокалипсис – тоже шуткой ответила она.
– Ну, прямо ни дня без подвига!
– Я бы уточнила: ни вчерашнего дня без подвига!
– Ага… Понятно. В какие исторические глубины ты меня засунешь на этот раз?
– Да не очень глубоко. На Сейшелах стоит танкер с бомбой в трюме, который купит мистер Коэн – хозяин «Наяды» – для того, чтобы продать в Америке. Ты с ним скоро познакомишься.