Царь мира сего, или Битва пророков продолжается
Шрифт:
– Подождите, сэр. Нам еще нужно многое спросить у этого ублюдка, – оторвал коммандера от Коэна Беловский.
На лбу у олигарха выступили крупные капли пота, а на щеке от пистолета зардела пунцовая отметина. Он, полулежа на диване, куда его повалил Бизон, зажимая рукой лицо, недоуменно хлопал глазами:
– Какие миллиарды, господа? Я вас не понимаю! Вы делаете глупости…
Настало время выйти из себя Майклу, он схватил Коэна за остатки шевелюры на затылке и с наслаждением ткнул его три раза лицом в пульт, лежащий
– А это что? Это что? Это что?
Коэн, с разбитым лицом откинулся на спинку дивана. Размазывая кровь, сочившуюся из носа, он тряс головой и мычал.
– Не мычи, падаль! Говори все подробности, от начала до конца!
– Я вас не понимаю, какие подробности вам надо?
– Да что тебе еще не ясно, Майкл! Он уже все сказал! Дай, я накормлю его свинцом! – ревел Ларош.
– Если вы меня убьете, вас немедленно разнесут на куски, – сплевывая кровь, бормотал Коэн, – слышите, вам не уйти живыми!
Снаружи доносился свистящий рев вернувшихся вертолетов. Бизон вскочил, поднял Коэна за грудки и приволок к окну, из которого были видны висящие над яхтой машины.
– Стой здесь и смотри!
Он выбежал из бара и через несколько секунд шипящая стрела «стингера» вонзилась в один вертолет, который превратился в огненный шар и рухнул в воду. Вслед за ним и второй закрутился на месте, набирая скорость, завалился на бок и, зацепив винтом волну, развалился на части. «У-у-у-у-у!» где-то наверху завизжал по-американски от восторга Палмер.
Бизон вернулся.
– Ну, как тебе это шоу?
– Красивое шоу, глупый американец, – дерзко ответил миллиардер, как будто ничего особенного не случилось. – Но вас все равно убьют. У меня еще много вертолетов. Кроме того, есть штурмовики.
– Нас не будут убивать, мистер Коэн, – вступился Майкл. – Пока ты на борту «Наяды», нас никто не тронет…
– Вас никто не тронет, пока я жив – уточнил пленник.
– Но откуда они знают – жив ли ты или нет? – зло засмеялся Бизон.
– Ну, тогда убивайте, бестолковые янки. Я все сказал.
– Не-е-е-ет, совсем не все! – зашипел Беловский в самое ухо Коэна. – Но ты нам все расскажешь!
– Убивайте, я сказал! Не люблю долго говорить с глупыми людьми!
От такого неожиданного поворота в поведении Коэна, летчики растерялись. Они ждали от него мольбы о пощаде, слез и недостойного визга. И тогда судьба его была бы, скорее всего, решена. Но пленник сам начал просить его прикончить и поэтому даже Бизон, мечтавший об этом всего несколько минут назад, почему-то успокоился. Такое поведение Коэна его озадачило. Ларош как-то устало толкнул его на диван и сам сел напротив.
– Убить тебя мы всегда успеем.
– Не вижу смысла ждать. Поверьте умному человеку – его нет.
– А куда ты торопишься?
– Вы мне не оставляете ни какого смысла жить.
– Скажите же напоследок, кто изготовил бомбу? – спросил Беловский.
– Какую бомбу, молодой мистер?
–
– Если бы я знал и понимал, чего вы от меня хотите, я бы до конца пытался урегулировать вопрос. Но я не понимаю ровным счетом ничего…
Беловский смотрел на Коэна и вспоминал: где-то он видел уже это лицо. Но где? Опять дежа вю? И почему он так безупречно разыгрывает полное непонимание? Может, и правда не он взрывал?
– Я говорю о водородной бомбе, которая взорвалась в вашем танкере! – неожиданно закричал Михаил, пристально глядя в красные глаза пленника, с целью увидеть его реакцию.
– В моем танкере? Вы в своем уме, лейтенант? – усмехнулся разбитым ртом Коэн. – Постойте, постойте… я, кажется, начинаю понимать: вы думаете, что это я взорвал бомбу, чтобы основать Новую Америку в Африке?
– А разве вы сами это не подтвердили?
– Я подтвердил? – удивился Коэн, – ну и каким же образом я вам это подтвердил?
– Ну, как же… Вы с такой радостью расписывали ваши новые перспективы в сложившейся, благоприятной для вас ситуации…
– Глупые, глупые янки! Недаром над вами смеется и вас ненавидит весь мир! Какие же вы примитивные! – он с горькой усмешкой покачал головой. – Парни, я прагматик! Я стараюсь использовать любую ситуацию, ищу выход из любого положения! Если история цивилизации сложилась так трагично, то я тут же лихорадочно стал искать способ – как и где возродить ее! Как и где сохранить европейскую культуру! Я не привык размазывать сопли по щекам, и не буду долго и публично убиваться по потерянной Америке и Европе. Как бы ни тяжело для меня самого это было! Я сразу включаюсь в работу по спасению того, что осталось и возрождению того, что погибло!
Кстати, знаете ли вы, что у меня семья погибла на Брайтон-Бич?
– На Брайтон-Бич? – переспросил Беловский.
– Да, да! На Брайтон-Бич! Жена и три дочки! – он достал из кармана портмоне, раскрыл его и показал фотографию, на которой он сидел в окружении смеющейся семьи. – Поэтому мне все равно, убьете вы меня или нет! Единственное, ради чего стоит жить, это Новая Америка на Африканском континенте. Но если не судьба, значит – не судьба. Новое человечество будет желтым или черным.
– А как же Россия? – по-русски спросил Беловский.
Коэн выкатил на него глаза и поднял брови.
– Вы русский? – тоже по-русски вопросом на вопрос ответил он.
– Да, я русский.
– И я родился в России. В Ленинграде. Меня еще маленького увезли в Англию, но русский язык в семье был основным.
– А как вы попали на Брайтон-Бич?
– Я там нашел жену. Она тоже русская. Я хотел сказать – из России… Да она вообще наполовину казачка! Ей было трудно жить здесь, в Африке. Да и детей учить где-то нужно. Поэтому она отпросилась пожить у родителей в Америке. – Он склонил голову и затрясся, глядя на фотографию.