Царь нигилистов 3
Шрифт:
На сознательном уровне он помнил, что «я» должна быть там же, где «q». Но там была «й». Может, раскладка менялась. С «л» и «н» тоже понятно. «Л» же ближе к началу алфавита, вот он и поместил её в верхний ряд, сразу под цифрами, вместо «н».
Саша решил исправить потом, а пока выявить все ошибки и стал набивать дальше. Поблагодарил Путилова за отличный подарок, изложил маркетинговую стратегию для маркеров и заметил, что печатная машинка требует некоторой модернизации для печатания заглавных букв.
В процессе выяснилось, что он поменял местами
Видимо, по настоянию дяди Кости, клавишу «ять» на машинке все-таки сделали, но загнали совсем на правый край, где обычно располагается «слеш». Зато печатать без «ятей» стало еще удобнее, чем писать.
Но что Сашу порадовало, так это яркость букв. В паре мест они, правда, смазались. Ну, лента должна немного подсохнуть.
Саша задумался, стоит ли менять буквы местами или лучше привыкнуть к новой клаве. Нет, все-таки стоит поменять, а то все равно будешь ошибаться.
И он напечатал дополнение к письму про замену букв. И про смазывание.
Сел перепечатывать на чистовик. Перебил в два раза медленнее, зато без ошибок.
Когда он закончил и поднял голову, возле двери уже стоял Никса.
— Ты на собственный День рождения опоздаешь, — заметил брат.
Подошел. Взял Сашин черновик. Посмеялся над «нюбещлым» Путиловым.
— Я несколько букв перепутал, — признался Саша. — Надо будет исправить.
— Ты же перепечатал, — удивился Никса.
— Машинку исправить, — уточнил Саша. — Буквы не на тех местах. Есть их оптимальное расположение.
— Ничего, — сказал Никса. — Все равно здорово! Закажешь мне тоже?
— Модернизированный вариант, — пообещал Саша.
Так же, как Никсу полгода назад, его подвели к подаркам с завязанными глазами. Повязку снимала мама.
Гора на столе была ненамного ниже, чем у Никсы. Из замечательного там был пейзаж с извергающимся Везувием от дяди Кости и бронзовая лампа из Геркуланума, прямо с раскопок. От Константина Николаевича имелось поздравительное письмо. Оно было напечатано на машинке.
«Спасибо за отличное изобретение, — писал дядя Костя после пространных поздравлений. — Я, правда, пока печатаю одним пальцем, и получается медленно, но понимаю, что это дело опыта привычки.
На Везувии мы были и ходили по камням между ручейками дымящейся лавы прямо во время извержения. Это было просто невозможно пропустить.
Лампу мне продали там же, у них много таких вещиц. Надеюсь, что настоящая».
Светильник напоминал лампу Алладина из соответствующего мультфильма и подвешивался на похожих на косички цепях, сделанных настолько искусно, что не верилось, что лампе почти две тысячи лет. Если залить в нее масло, наверняка заработает.
Мы склонны преуменьшать мастрерство далеких предков. В своё время Сашу поразило наличие в Древнем Риме многоэтажных многоквартирных домов — инсул. Однако все профессиональные историки утверждали, что ни Фоменко, ни пришельцы здесь совершенно ни при чем.
Вторым примечательным подарком была книга, завернутая в бумагу с надписью: «От Балинского».
И записка от психиатра: «Ваше Императорское Высочество! Возможно со мной у вас связаны не самые приятные воспоминания. Прошу простить меня, я искренне хотел помочь. Вы давно просили у меня эту книгу. Я читал ваши работы, которые вызвали столь резкое неприятие. Ваши критики неправы, и доктор Пирогов ценит ваши исследования очень высоко, так что теперь я верю, что эта книга не будет у вас лежать мертвым грузом».
И наконец под грудой картин, оружия и золотых безделушек Саша нашел кинжал от Анны Павловны, королевы Голландии. Кинжал был явно японского происхождения, судя по черным ножнам, кожаной оплетке рукояти и золотом драконе на скошенном на конце клинке. Саша был уверен, что это и есть танто. Интересно, бабушка Анна знает, для чего его использовали?
Потом был обед примерно с тем же составом участников, что и на Дне рождения Никсы, а вечером поехали в Таврию, на каток.
Над катком висели гирлянды цветных стеклянных фонариков со свечами внутри, а по периметру горели уже привычные плошки с маслом. И несколько газовых фонарей возле дворца.
А под деревянным навесом, у выхода на лёд, оркестр играл вальс.
Никса, разумеется, тут же оказался где-то рядом с Тиной. Саша подумал, что имениннику принцесса Ольденбургская может и не откажет, если пригласить её покататься вдвоём, но решил не играть в Евгения Онегина и не делать несчастными двух этих карапузов.
Да и о чём говорить с двенадцатилетней, как бы мила она не была? Американскую конституцию пересказывать?
Рядом с Тиной тусовалась кузина Женя, но этот вариант был интересен только высотой потенциального альтруизма.
Зато на лавочке у кромки льда, у подножия трехметрового сугроба сидела Саша Жуковская. Ну, да, катание на коньках — это же не бал, поэтому никакого разделения на взрослых и детей. И есть некоторая надежда, что шестнадцатилетняя Саша что-то успела прочитать к своему возрасту, ну, хотя бы в силу происхождения.
Жуковская была в белой пушистой шубке, белой круглой шапочке, как у "Незнакомки" Крамского и белой муфточке, в которой она прятала руки. Пушистый светлый локон выбивался на свет божий и горел искрами снежной пыли, отражая и преломляя пламя масляных плошек и газовых фонарей.
Саша подъехал к ней и поклонился.
— Мадемуазель, вы прекрасны! — нагло заявил он. — Ваши глаза подобны туманному утру, ваши волосы как солнце над южным морем, ваши одежды напоминают облака, когда вы идете по земле, под вашей стопой не преклонятся травы, а когда луна встает над полыми холмами, и вы с вашими сестрами феями выходите плясать в Самайн, ангелы аккомпанируют вам на скрипках.
Так что не откажите в вашем обществе неуклюжему северному медведю, который не умеет танцевать, зато немного держится на коньках, и тогда ваше волшебное прикосновение превратит его в человека.