Царь нигилистов 4
Шрифт:
— А в чем были причины восстания в Дрездене? — спросил Саша.
— Король отказался подписывать новую конституцию, которая практически лишала его власти.
— То есть была старая?
— Да, конституция королевства Саксония.
— А новая?
— Конституция Германского союза, принятая национальным собранием во Франкфурте.
— Боже мой! — восхитился Саша. — Значит бывают союзы, в которые люди хотя вступать!
— Объединение Германии было бы для нас невыгодно, — заметил папа.
—
— Вряд ли это был бы союзник.
— Почему? А если бы мы поддержали восстание в Дрездене?
— Это было бы для нас нарушением всех обязательств. Достаточно сказать, что мы в родстве с королем Пруссии.
— Пруссии? Причем тут Саксония?
— На помощь королю Саксонии пришли прусские войска.
— Почему?
— Король Пруссии тоже практически лишался власти по новой конституции. Я уже не говорю о том, что революция могла бы перекинуться в Россию.
«Ну, да! — подумал Саша. — Надо же было быть жандармом Европы!» Но не сказал.
— Папа, можно я изложу, как я это понял?
— Ну, давай!
— Короли Саксонии и Пруссии пожертвовали объединением немецкой нации ради сохранения своей абсолютной власти?
Повисла короткая пауза.
— Не совсем так, — сказал царь. — Делегация Собрания во Франкфурте обратилась к королю Пруссии Фридриху Вильгельму Четвертому с предложением принять корону и стать кайзером объединенной Германии.
— Вот это да! — воскликнул Саша. — Так они в империю сами хотели!
— В конституционную империю, — уточнил царь.
— И что король?
— Отказался, потому что является государем божьей милостью.
— Дурак! — не выдержал Саша. — Я извиняюсь, но дурак! Вера слабеет, общества становятся секулярными, «божья милость» скоро станет пустым звуком. Бесполезно бороться с этим бурном потоком, нравится нам это или нет, он сметет все. Можно только нестись вместе с ним. Опора на народ — это лучшее, что может случится с современной монархией. Ему надо было поблагодарить за доверие и поклясться соблюдать конституцию!
— Сашка! — прикрикнул царь. — Он мой дядя и брат твоей бабушки.
— Это не делает его умнее!
— Ты ничего не понимаешь! Они предлагали ему титул, а не власть. Он прекрасно это понял и сказал: «Это не корона, это ошейник». Он был остался без власти. Зато они не остались без конституции, король дал им другую.
— А что было в той, принятой Учредительным собранием во Франкфурте?
— Учредительным собранием?
— Национальным, — кивнул Саша. — По своей роли оно было учредительным. Что так не понравилось королю?
— Да, она похожа на твою, — усмехнулся царь. —
— Очень интересно, я бы почитал, — сказал Саша. — Смотря как ликвидирует. «Дворянин», как почетное звание, я бы оставил. Чтобы было, к чему стремиться.
— Пока я передал тебе два других документа. Они уже у тебя на столе в твоей комнате. Почитай, тебе полезно. И я бы хотел, чтобы ты написал то, что об этом думаешь.
— Хорошо, — кивнул Саша.
Интересно, что за документы?
— Папа, — вмешался Никса, — а, если конституционное устройство лучше, почему бы и нет?
— Оно не лучше, — отрезать царь. — Поменьше слушай Сашку!
— Но ведь даже бабушкин брат дал немцам конституцию, хотя и не ту, что они хотели, — заметил Никса.
— Ты ещё мал судить о таких вещах! — прикрикнул царь.
— Папа, — проговорил Саша. — Может, я чего-то не понимаю, но ведь новая конституция была уже принята Собранием во Франкфурте?
— Что ты хочешь этим сказать?
— То, что тогда бунтовщиками были, к сожалению, бабушкин брат, король Пруссии, и король Саксонии, а Бакунин Михаил Александрович защищал законный конституционный порядок.
Царь скомкал салфетку и бросил её на стол.
— Сашка! Тебе мало недели гауптвахты?
— Я только делаю выводы из фактов, — возразил Саша.
— Нет никакой другой законной власти, кроме власти монарха! — сказал царь.
— Сейчас не везде монархии, — заметил Никса.
— Тоже нарываешься на гауптвахту?
— Саша! — вмешалась мама и посмотрела на мужа. — Они ещё дети, всё поймут, когда повзрослеют. Саша стал очень хорошо учиться. Разве время его наказывать?
— Ладно, — сказал царь. — Пусть читает своего «защитника порядка»! Может, поумнеет!
И встал из-за стола.
На тумбочке у кровати Сашу действительно ждали два документа. Первый был датирован июлем-началом августа 1851-го, имел пометку «Петропавловская крепость» и назывался: «Исповедь».
Наверху первой страницы имелась покрытая лаком надпись карандашом: «Стоит тебе прочесть, весьма любопытно и поучительно».
Когда это её успели покрыть лаком?
Саша присмотрелся и понял, что почерк не отца. На полях пометка была продублирована чернилами и засвидетельствована генерал-лейтенантом Дубельтом. Про этого Дубельта Саша слышал, он был начальником тайной полиции при Николае Павловиче, и его уже не было в живых.
Значит, дедушка писал. Для папа.
Сам документ был написан просто идеальным разборчивым почерком.