Царь с востока
Шрифт:
Цусимский князь вернулся к причалам, где его ожидали сибиряки и самураи клана Со, спустя два-два с половиной часа. Ёшинари выглядел задумчивым и был сдержан на эмоции, а потому адмирал не стал донимать его расспросами сразу. Хотя Соколов понимал, как сильно Фёдор Андреевич хотел узнать у князя о его разговоре с ваном. Уже находясь на борту катера, отвалившего от причальных досок, цусимец передал Сартинову свиток тёмной бумаги:
– Это разрешение торговать на всех островах, подвластных вану Сё Шицу...
Адмирал кивнул и убрал грамоту, а вскоре, привлечённый знаком матроса, посмотрел в сторону
– И отчего же?
– внимательно посмотрел на цусимца Сартинов.
– Я не могу вам этого сказать, - отвечал князь.
– Но ван меня понял. И ещё, он сказал мне, что если вы всё же пожелаете забрать у сацумцев острова Амами, то вы должны это сделать сами, без упоминания имени Сё Шицу.
Сартинов понимающе кивнул.
– Кроме того, в замке вана полно людей сацумцев, - отчего-то понизив голос, добавил Ёшинари.
– Не стоило открыто говорить с Шицу о Сацума - теперь он не может ничего сделать более того, что уже сделал и сказал.
– То, что он нам позволил торговать и предложил самим решить вопрос с японцами - уже достаточно, друг мой!
– воскликнул адмирал.
– Спасибо тебе, Ёшинари, за помощь!
Разговор с голландцами был недолог - Фёдор Андреевич рассказал о де Фризе и его людях, поведал, как они попали к ним и как сильно они желают вернуться домой. Корнелиус загорелся желанием вернуть капитана и моряков в Соединённые провинции, прося Сартинова содействовать этому. Адмирал пояснил, что голландцы находятся в пределах Сибирской Руси, на границе с империей Цин, и если уважаемый капитан де Рехтер пойдёт на север, вслед за его эскадрой, то...
– Несомненно! Видит Бог, это знак!
– возопил Корнелиус, обнимая внука.
– Без сомненья, я совершу это богоугодное дело!
Когда страсти поутихли, выяснилось, что сначала Корнелиус всё же будет должен сдать товары в голландской фактории в Нагасаки, что находилась на искусственном острове Дедзима, и получить там же расчёт, а потом "Дельфин" отправится вслед сибирским кораблям на север.
– Что же, так мы и сделаем, - подытожил адмирал.
Во Владивосток эскадра пришла с недельным опозданием - но оно того стоило! Трюмы кораблей были полны купленной на Окинаве китайской селитрой и японской серой из богатых источников на острове Кюсю. Адмирал собирался в ближайшее время планировать высадку на острова Амами и освобождение их от сацумцев силами айнского отряда Рамантэ - кроме того, это стало бы отличной тренировкой перед активными
– Машины ведь необходимо чистить, чинить!
– недоумевал взволнованный новостью Сартинов.
– C голландцами ещё надо разобраться!
'В Сеуле волнения, Сохён отравлен! Нельзя терять времени! Как понял меня?
– озадаченный радист передал адмиралу записанное им очередное сообщение из Владивостока.
– Полный вперёд!
– приказал Фёдор Андреевич.
Из-за встречного ветра, вынуждавшего парусный отряд долго маневрировать галсами - идти загзагом, пришлось взять на буксир флейт и угольщик и идти машинным ходом. В залив флотилия вошла в закатном сумраке - по количеству костров на полуострове, где располагался городок, Сартинов понял, что тут расположилось немалое войско. Адмирала встречал местный воевода Роман Зайцев и сразу же ввёл его в курс произошедших событий:
– Фёдор Андреевич, значится так - в Корее затевается смута, Сохён отравлен! У Ли Хо очень мало времени!
– Погоди, а что Ли Хо? Он здесь?
– огляделся адмирал, входя в здание морского штаба.
– Принц уже ушёл к Хверёну, с ним полк стрелков Ан Чжонхи и отряды крестьян, числом до двух тысяч, - Роман подошёл к карте, висевшей на стене в его кабинете и указал на городок Туманный, проведя указательным пальцем на северо-восток от него.
– Позавчера он переправился через Туманную и углубился в горные районы. В северных провинциях его ждёт серьёзное пополнение...
– Сохён отравлен...
– сев в кресло, повторил Сартинов.
– Кто это сделал, не передают?
– В Сеуле говорят - чиновники, подкупленные маньчжурами, - ответил Зайцев, подойдя к столу.
– Он понимал, что рискует, - кивнул Фёдор.
Как полагали в столице, ван был отравлен цинскими шпионами из числа высших сановников дворца, за его смелые поступки и взгляды. После своего вступления на престол, Сохён первым делом отказался принимать от маньчжурских послов календарь, принятый в Пекине. Кроме того, не принял он и печать, означавшую признание императором прав Сохёна на занятие трона. Среди столичных чиновников ходили разговоры и о том, будто покойный ван желал вскоре и вовсе разорвать отношения с маньчжурами и отказаться выплачивать им дань, тяжким бременем ложившуюся на экономику страны.
– Насколько я могу догадываться, от меня требуется переправить к Сеулу второй полк?
– задумался адмирал, подперев кулаком голову.
– Совершенно верно, Фёдор Андреевич! И чем быстрее, тем лучше!
– воскликнул воевода Зайцев.
– Ли Хо должен обложить столицу со всех сторон!
– Цейтнот какой-то получается, - барабаня по столу пальцами, задумчиво проговорил Сартинов, после чего, собравшись, с готовностью заговорил: - Так, я к кораблям - объявлю аврал машинистам. И это... Голландцев я привёл, надо их в Сунгарийск отправить, пусть Матусевич разбирается - к чему их пристроить. Ты им до Уссурийска охрану обеспечь.