Carere morte: Лишенные смерти
Шрифт:
— Тесса! — крикнула охотница. — Это я, Лира! Узнаёшь?!
Вампирша приподнялась, ужас отражался в её глазах.
— Что тебе нужно?! Я сделала всё, как ты сказала! Я исчезла…
— Говори всю правду! Ты приходила ко мне по приказу Гектора Долуса?! Отвечай!
Вампирша вгляделась в лицо Лиры и рассмеялась.
— Ты ослабела, охотница. Так ты уже не в Ордене, Лира Диос! — она поднялась, стряхнув противницу. — А у тебя почти получилось меня напугать!
Тесса бодрилась и старалась держаться нагло, но ужас не исчезал из её глаз.
— Лиру обратил сам Владыка вампиров, — Адам решил
Тесса широко улыбнулась, показав маленькие острые клыки:
— Мой владыка — Гектор Долус!
— Он мёртв. Бездна убила его.
Вампирша зашипела:
— Не пугайте меня вашей Бездной!
Она обретала всё большую уверенность, она выпрямилась, гордо вздёрнула подбородок. Адам отступил.
— Так всегда, — устало сказал он. — Низших не подчинить словом, только силой. Придётся отправить тебя в Карду, Тереза. В пыточную "Тени Стража".
— Она всё сейчас скажет мне, — спокойно проговорила Лира, выступив вперёд. — Я узнала твой ужас, Тесса…
Не её боялась эта вампирша, и не спутников Лиры! В глазах Тессы был страх перед Бездной вечный страх вампиров.
— От кого ты убегала, Тесса? О, не от Лиры Диос! — Лира не узнавала свой голос. Он стал лёгким, звонким, хрустальным… завораживающим. — Ты чувствуешь нить, что протянута от тебя ко Мне? И от Меня — к тебе… Я с тобой, Я в тебе. Беги — Я буду сопровождать тебя, прячься — Я буду видеть тебя, кричи, а Я посмеюсь над тобой. Я знаю тебя всю. Ты прозрачна для Меня. Пустой сосуд…
— Голос Бездны! — потрясённо прошептала Хелена за спиной охотницы.
Тесса уменьшалась, робела.
— Я скажу! — взмолилась она. — Я скажу тебе, Лира, только не делай так больше! Не выпускай Её!
— Мы все — внимание, — заметил очнувшийся Адам.
— Я не была близка окружению Долуса! — призналась вампирша. — Гектор искал carere morte, готового сотрудничать с Орденом, и нашёл меня. Он потребовал, чтобы я обратилась к тебе, якобы за помощью. В Ордене привечают раскаивающихся Низших… Он объяснил мне, что надо с тобой сделать. Я сначала не понимала, как! Но он учил меня и учил так, словно я была его единственным избранным учеником, последней надеждой. Он велел рассказывать о каждой нашей с тобой беседе ему, очень подробно. Постепенно у меня начало получаться, он хвалил меня… Я совсем недавно стала carere morte, я не хотела никогда делать такое, но он приказал!
— Чему он учил тебя? Какие-то чары?
— Не только чары. Ты скоро поймёшь меня, ведь теперь ты — Низшая. Мы умеем различать слабых людей и тянем их них силы. Высшие так не могут. Они слишком заметны, тянут много сил, и смертные сразу ставят им заслон, закрываются от чуждого. А нас люди не чувствуют, мы часть их мира. Ты была такой, подходящей… Это можно увидеть, как прореху в сети жизни человека, как червоточину в плоде, и не обязательно стоять рядом с таким человеком, чтобы чувствовать его слабость. Я тянула из тебя силы издалека, незаметно, по капле. И не только я! За тобой следовало несколько теней-Низших… Гектор научил меня, как набросить тебе на глаза пелену, чтобы ты видела только то, что нужно ему. Он хотел, чтобы в заключении я рассказала тебе тайну основателей Ордена, но ты узнала её сама. Он объяснил мне, как внушить тебе мысль
— То есть осенью я не было больна?
— Нет! И я сразу же прекратила пить тебя, когда погиб владыка! Неделю назад…
— И мои приступы ушли…
— И… я не знаю, известно ли тебе… Нужно ли тебе это сейчас, — тихо добавила Тесса, опустив глаза. — Гектор сказал мне однажды… Это он убил твоих родителей. Вернее, их убили смертные по его приказу. Но он говорил: ничего личного. Случайное совпадение. Он ставил ловушку на служителей Ордена, не зная, что попадутся Диосы.
— Всё? — холодно проговорила Лиры.
— Да. Теперь ты отпустишь меня? — Тесса покосилась на Адама. Вампир развёл руками: отпускай птичку на волю, если хочешь, добрая девочка! Лира опустила глаза:
— Зачем же? — также холодно, совсем застывшими, нечувствительными губами. — Я думаю, с тобой захочет поговорить настоящий Владыка вампиров. Ты отправишься в Карду, как сказал Адам. Подлость… должна быть наказана, Тесса.
Глава 2 Солнце за шторой
Ночь уползала прочь, уступая дорогу на редкость солнечному дню, но тягостный кошмар продолжался. И Мира понимала: то не сон, а, отныне, её вечность.
Великий ужас был написан на лицах подоспевших в парк слуг Ордена. Но шепотки: "Великий… вампир?!" быстро стихли, и ужас сменился омерзением.
Мира держалась: "Я всё сделала… правильно!" — она не кричала, говорила тихо. Ошейник сдавливал горло.
"Я всё сделала правильно!" — она бросала вызов. Она не боялась при этом смотреть бывшим врагам в глаза: ей важно было убедить саму себя.
Глава Ордена долго спорил с двумя незнакомыми охотниками. Спор касался Избранного, и Мира пыталась вникнуть в него, но то и дело проваливалась в тяжёлый сон. Наконец охотники пришли к какому-то соглашению, оставшемуся неизвестным для вампирши. Винсента подняли, понесли куда-то, её поволокли следом. Вампирша была слишком слаба, чтобы сопротивляться. Управление куклой, полёт через полгорода и инициация — много для одной ночи! Мира едва могла идти.
"Неужели убьют?!" — мелькнуло в голове.
— Проклятие Алитера уничтожено — так он сказал. Дар больше не проклят! Он способен исцелять вампиров легко, быстро. Он почти исцелил меня. Не убивайте! Я всё исправлю. Нужно только найти нового Избранного. Я знаю, как. Я умею. Я найду! — торопливо забормотала она и вцепилась в руку смутно знакомого молодого охотника, что вёл её. — Только позвольте…
Она говорила что-то ещё, какую-то чушь. Потом в тёмных глазах охотника ей привиделась жалость — как к безумной, больной, и Мира вспыхнула и замолчала.
Потом их долго везли куда-то в закрытой карете. Под прицелом двух арбалетов Мира опять держала голову Винсента у себя на коленях. Она бездумно прихорашивала спящего юношу: убрала мокрые волосы со лба и высушила их своим платком, стёрла засохшую кровь с губ.
"А хорошенький у тебя получился вампирчик!" — она застонала и тут же закусила губы, вспомнив о сопровождающих.
"Твой первый ученик! Что такое? Не знаешь, чему его учить? Ах-да, ты же не любишь свой предмет! Не потому ли прежде всегда бросала новообращённых?"