Царетворец. Волчий пастырь
Шрифт:
Обернувшись, увидел что совсем рядом от меня находится Дженнифер. И впервые я увидел ее без одежды не в экстремальной обстановке без опасности замерзнуть. И впервые посмотрел не сквозь нее, а на нее. «Старым новым» взглядом, невольно залюбовавшись.
Не смог справиться с собой.
– Ты специально? – прикрываясь руками, прошипела Дженнифер.
– Специально что?
– Ты меня как будто преследуешь, – сощурившись, также негромко произнесла она.
Хм. В общем-то доля правды в ее словах была. Вот только…
– Если бы ты была повнимательней, то заметила бы, что в нашей казарме – раздельная душевая. И это – мужская.
Смуглая кожа Дженнифер, я даже сквозь густой пар это увидел, потемнела.
Когда помылся и добрел до койки, заснул я еще в полете. Даже раньше, чем падая, коснулся щекой покрывала.
Утром, довольно поздно по ощущениям – часов в семь, нас разбудило вспыхнувшее яркое сияние светильников. Но ни криков, ни команд не последовало: никого из инструкторов рядом не было, до нуля восьмиста часов, до восьми утра если переводить с армейского на человеческий, мы были предоставлены сами себе.
Растолкав некоторых непроснувшихся из оставшихся семерых курсантов своего отделения, я заставил всех встать, привести себя в порядок и переодеться в спортивный комплект. После этого мы, весь взвод – остальные командиры отделений видели что я делаю, и сочли правильным повторить, нестройной гурьбой вышли на завтрак.
Часы в столовой показывали «07:27». И это значило, что нашего отдыха оставалось всего тридцать три минуты.
Перед самым входом в столовую я задержался.
– Не обжирайтесь, – посоветовал я всем сразу курсантам. – Будьте сдержанными.
Моему совету последовали не все. Потому что в столовой нас ждали накрытые столы и царство умопомрачительных запахов. Вмешиваться я не стал – если слов до сей поры не понимают, лучше пусть обучаются на практике.
Быстро перекусив, намешав себе мюсли с голубикой и закусив это дело парочкой яиц, оставив на тарелке желтки, я неспешно потягивал травяной чай. Наблюдая за тем, как остальные с удовольствием завтракают. Да и действительно, почему бы и нет: Лассаль ведь сказал, что утро будет освобождено от занятий.
В 07:59 я, использовав громкий голос, вывел свое отделение на плац. Гаррет и Даниэль де Соуза, который теперь командовал третьим (перетасованным из остальных выбывших) отделением, глядя на меня также подняли с мест свои команды и двинулись следом.
На выходе нас уже ждали. У красных кругов с нашими именами выстроились трое инструкторов лагеря начальной подготовки – по одному на каждое отделение. Перед ними, сложив руки за спиной, стоял старший инструктор мастер-наставник Блайд.
Который приветствовал нас так громко и радостно, что все поняли – вчерашняя его нежность закончилась, любимый всеми Глотка снова вернулся. И через минуту мы уже бежали к воротам цитадели, и старший инструктор мастер-наставник Блайд задавал темп песней, которая за сто пятьдесят лет изменений не претерпела:
Важно для спартанца – всегда здоровым быть! Цель утренней пробежки – здоровье укрепить! У каждого спартанца – желанье не отнять! Едва проснувшись поутру и сразу исполнять! Скажи мне что? Скажи мне что? ФИ-ЗО! ФИ-ЗО!Да, от вводных теоретических занятий мы сегодня были освобождены. А про ФИЗО капитан Лассаль ведь и не говорил ни слова.
Маршрут утренней пробежки шел вокруг цитадели, по мокрому тяжелому снегу, в котором увязали ноги. И уже на исходе первого круга раздались характерные звуки тех, кому плотный завтрак мешал
– Запомните, неудачники! Рвота фонтаном по утрам – вот что я люблю! – орал Глотка, подгоняя ударом стека по голеням самых нерасторопных.
Блевать на бегу – не самое лучшее занятие даже в такое солнечное утро как это, поэтому думаю так часто повторяемый постулат про сдержанность наконец-то будет всеми усвоен.
Ну а если нет – у нас впереди еще четыре недели начальной подготовки.
Глава 15
Наша адаптация к тяготам и невзгодам воинской службы в полевых условиях происходила в лагере начальной подготовки – в долине, на границе тепла и холода. Спали мы на прекрасных, сколоченных из горбыля двухъярусных нарах, вместо постельного белья используя спальные мешки. На сон нам отводилось удивительно много времени – целых пять часов в сутки. Но иногда немного поменьше. Часа на два или на три.
Питание тоже баловало. Без изысков, но оно было – практически каждый день мы получали возможность использовать аж целый дневной индивидуальный пехотный рацион. Дней пять в неделю – точно.
Кроме комфортабельного размещения и плотного питания программа начальной подготовки предлагала нам пешие марши по горам с рейдовым рюкзаком за плечами, обучение ориентированию на местности, разнообразные военные игры, физическую и строевую подготовку.
Практически ежедневно у нас имелась возможность искупаться в чистейшей воде горных озер. Купались не все: в казарме нам были обеспечены прекрасные бытовые условия – в постоянном лагере даже была душевая. Настоящая, с кафелем, смесителями и настоящим мылом. Правда, душевая была очень тесной для двадцати пяти человек, а включали воду нам только холодную, причем всего на две минуты утром и на три минуты вечером.
Утром этого прекрасно хватало взбодриться, а вечером смыть еще не начавшуюся отваливаться грязь. Но не хватало для того, чтобы почувствовать себя чистым – тем более что мыться приходилось в тесной толпе, сгрудившись словно сельди в банке. Впрочем, недовольных не было – возможность купаться в чистейшей воде озер в свободное время у нас никто не отбирал.
Конечно, кроме хорошего, присутствовало в ходе курса начального отбора неудобство. Одно, незначительное: не все сразу привыкли к деревянному мечу, который приходилось постоянно держать в правой руке в свободное от занятий время. Особенно неудобно с деревянными макетами офицерских силовых мечей в первое время было в тесной душевой. Но все быстро привыкли, и эта мелочь не могла нам испортить наслаждение от прохождения усиленного нормативами Корпуса курса начальной подготовки рекрута-пехотинца имперского легиона.
Кроме практических, у нас были занятия и теоретические. Мы прослушали краткие курсы истории народов мира и геополитики, классификации демонов, историю артефакторного оружия, узнали правила поведения легионера в больших городах, обновили навыки управления транспортом, изучали матчасть – кратко и сжато узнавали все то, чему обучают имперских легионеров.
В общем, четыре недели пролетели довольно стандартно и не сильно запоминающееся. Курорт самый настоящий – в сравнении с отбором.
И сейчас, после того как на торжественной церемонии мы прослушали поздравительную речь командира Первой горной бригады Корпуса, и получили каждый из его рук именной перстень артефакторного меча, мы все – все двадцать пять курсантов, выходили на ресторанную палубу «Клавдия». Накрытые столы, с повторением яств, наличествовавших в первый наш день появления на аэростате, теперь были полностью в нашем распоряжении. И я уже бессовестно обжирался, наслаждаясь искусством команды поваров «Клавдия» и позволив себе даже бокал вина. А потом сразу второй.