Царьград. Гексалогия
Шрифт:
Приплыли!
Пришвартовались, бросили якоря. Упали на причал сходни – и тут же полуголые грузчики бросились в распахнутое чрево трюма.
Запахнув на плече щегольской шелковый плащ – голубой, с вышитыми серебром львами – старший тавуллярий, кивнув на прощанье капитану и шкиперу, неспешно покинул судно.
С трудом вспомнив татарскую речь – а ведь узнал ее гораздо раньше греческой! – Лешка жестом подозвал паренька, по виду – татарина:
– Салям.
– Салям, почтеннейший господин.
–
– Халимсера Гали?! Кто ж не знает этого почтеннейшего и уважаемого человека?! Аллах дал ему много удачи и денег.
– Ну раз знаешь, тогда веди! – Алексей швырнул мальчишке медяху. – Надеюсь, мы найдем перевозчика.
– Идемте, господин. – Ловко поймав монету, татарчонок просиял. – У меня есть лодка.
Завидев плотников, молодой человек задержался, условившись встретиться с ними в ближайшей корчме. Разумеется, в Тане, не в Азаке:
– Быть может, я сговорюсь с татарскими торговцами – с ними бы и пошли.
– Дай-то Бог! – перекрестился Прохор. – С татарами-то, пожалуй, безопаснее будет.
Просторный, окруженный великолепнейшим садом дом почтенного работорговца Халимсера Гали располагался в самом центре Азака – небольшого поселеньица-крепости. Все, как полагается – внутренний, с колоннами, дворик, пруд, изящная резьба.
Мальчишка-лодочник, уж конечно, в дом не заходил – кто он такой-то? – лишь позвал привратника, а уж тот, проведя гостя во двор, ушел с докладом к хозяину, оставив посетителя под присмотром садовника и двух вооруженных саблями воинов самого зверского вида. Прохаживаясь у самых дверей, воины посматривали на Лешку злыми раскосыми глазами, однако никаких замечаний не отпускали, даже меж собой не переговаривались. Вышколены!
Ага, вот, наконец, появился слуга:
– Хозяин примет вас после омовения. Он попросил показать письмо.
Старший тавуллярий без всяких вопросов вытащил из сумы заранее приготовленную грамоту, врученную ему доверенным лицом базилевса:
– Вот, возьми.
С поклоном приняв письмо, слуга удалился и вернулся уже буквально через пару минут:
– Хозяин просит подняться к нему.
– Хорошо, – кивнув, Лешка вслед за слугою поднялся в дом по широким ступенькам.
Несмотря на жару, внутри было прохладно, ворсистый ковер скрадывал шаги, пахло благовониями и свежестью – видать, специально был устроен сквозняк.
– Сюда, господин.
В уютной небольшой зале, на низенькой, под зеленым балдахином, софе, сидел некий довольно скромно одетый субъект, тщедушностью вида и унылым интеллигентским лицом с небольшой бородкой клинышком сильно смахивающий на университетского профессора, какого-нибудь там доктора всяческих умных наук или кандидата. Завидев гостя, субъект заулыбался – судя по всему, это и был хозяин дома, почтеннейший работорговец Халимсер Гали.
–
Алексей улыбнулся:
– Да, немножко ведаю.
– Как поживает мой старый друг, любезнейший моему сердцу Сайретдин-ага?
– Приятственно поживает, – весело сообщил Лешка. – Недавно сменил жилище.
– О! Так и представляю себе его новый дом! Наверняка – лучший из лучших.
Гость подавил усмешку. Да, конечно, «любезнейший Сайретдин-ага» – проживавший в Константинополе под именем Аристарха Дигениса – жилище сменил – роскошный особняк на тюрьму Пиги. Контрабанда, торговля людьми, связи с турками – инкриминировали ему многое, однако казнить не спешили, слишком уж Сайретдин был богат, тем более – проявил желание сотрудничать со следствием. Кстати, был вполне откровенен, ничуть не скрывая, что хочет дожить свои дни – а был он, увы, уже далеко не молод – в покое и неге, без разницы, под чьей властью – ромеев или турок – будет находиться Константинополь. По словам Филимона, приятный был человек – и очень начитанный собеседник. Интеллигент, вот как, похоже, и этот Халимсер Гали.
– Мне бы вам кое-что передать, – Лешка вытащил мешочек с дукатами. – Уважаемый Сайретдин-ага попросил меня передать вам свой давний долг.
Работорговец так обрадовался, что, казалось, сейчас вспыхнет. Ну конечно, что и говорить, не ожидал от судьбы такого подарка!
– О, садитесь же, любезнейший гость мой и друг моего друга, а значит – и мой! О делах поговорим потом… К сожалению, у нас с вами только один день, завтра, пользуясь случаем, я должен выехать с товаром в Кафу.
– А, на «Черной лилии» поплывете. Хорошее судно.
– Да, и капитан там – сама любезность, и судно – летит, как на крыльях. Не то что обратно, – вздохнув, Халимсер Гали с огорчением почмокал губами. – Уж как долго тащатся баркасы Карима Шигали, рыбника – это просто ужас! И это ужасный запах гниющей рыбы. О Аллах, всемогущий и всемилостивейший – и как же это все вынести?
– Вы говорите – из Кафы сюда скоро придет караван… ну, этого, рыбника?
– Да, именно так, почтеннейший господин мой. И один Аллах ведает, сколько мы будем добираться!
Неслышно проскользнувшие слуги принесли кушанья и закуски – жареное мясо, рыбу, какие-то лепешки, виноград, дыни, прохладный щербет.
– Угощайтесь, друг мой, – щедро предложил хозяин.
Лешка поблагодарил, кивнув и приложив руку к сердцу. А потом, прожевав мясо, словно бы невзначай, спросил:
– А что, часто сюда из Кафы корабли ходят?
– Часто ли?! – Хозяин засмеялся. – Увы, друг мой, увы! Если б ходили часто, разве ж пользовался бы я услугами рыбника?