Царьград. Трилогия
Шрифт:
– У Мехмеда есть могущественные враги и кроме них, – вполне разумно возразил Константин. – Ак-Коюнлу, Кара-Коюнлу, Египет…
– Да, это сильные враги, государь. И чем слабее турки – тем они будут наглее. Нам бы освободиться от вассалитета…
– Сам знаю, без вас! – неожиданно гневно воскликнул правитель. Впрочем, тут же махнул рукой: – Что я на вас кричу? Продолжайте дальше! Ну?!
– Еще можно… – Алексей замялся.
– Да говори же! – не выдержал базилевс.
– Еще можно постараться поактивнее привлекать на свою сторону латинян. Франция, Венгрия, Австрия, Итальянские
– Ага, все они спят и видят, как бы нас слопать! – с грустью констатировал факт повелитель ромеев. – К сожалению, это правда.
– Мы знаем, государь. Но не все так плохо… Там есть наши люди… вернее, бывшие наши…
Базилевс вскинул брови:
– Ты говоришь о предателях?!
– О нет… Позвольте молвить?
– Черт с тобой, говори… Ты уже неплохо присоветовал один раз… может, получится и еще.
Вообще-то Алексей «присоветовал» не раз, и даже не два… но сейчас не стал заострять на этом внимания, а лишь напомнил о неких могущественных – при дворе папы римского – людях, выходцах из империи: Исидоре, Виссарионе Никейском и прочих, рангом пониже…
– О, боже, боже! – взревел Константин. – И слышать о них не хочу!
– Они любят свою родину…
– Ага! Как курицу лиса.
– Если будет позволено сказать, Виссарион делает все для созыва нового крестового похода против турок. Он пользуется заслуженной славой не только в Италии, но и у Людовика французского, у Фридриха, у королей Венгрии, Польши. Они ж там тоже не все дураки, понимают – если турки сожрут нас – кто следующий?
Император вдруг хохотнул:
– Ты еще назови московитов! Вот уж кому не до нас, несмотря на общую веру. К тому же ты же мне и докладывал о шашнях князя Василия с крымским ханом. А крымцы – союзники турок.
– Мы натравим на них ордынца Сейид-Ахмеда, – цинично улыбнулся протопроедр. – И посмотрим, как крымский хан сможет после этого помогать султану!
– С Сейид-Ахмедом – неплохая идея, – благосклонно улыбнулся автократор. – Я знаю, они ненавидят друг друга. Однако, ордынцам хорошо бы еще заплатить… а казна империи, увы, все еще пуста, несмотря на все усилия комеса Жака Кера. Правда, он говорит – год-два и деньги будут, однако не уточняет, где он их возьмет. Выражается мудреным словом – «экономикус». Но, вообще, он мудр и свое дело знает.
Протопроедр улыбнулся – Жак Кер – опальный казначей Франции – был сманен на ромейскую службу именно с его подачи.
– Что веселишься? – Улыбка протопроедра отнюдь не осталась незамеченной базилевсом. – Думаешь, пошлю тебя в Италию, к Виссариону? Вот уж нет… Есть для тебя куда более щекотливое и опасное дело… дело, требующее верного и умного человека. Жак Кер придумал какую-то каверзу и уверяет, что совсем скоро у турок совсем не будет казны! Ему нужен лишь человек, которому можно доверять… человек молодой, умный, смелый… Ты, Алексий!!!
Протопроедр поклонился:
– Благодарю за добрые слова, государь!
Константин усмехнулся:
– Просто я уже имел возможность не раз убедиться в твоей верности. А ведь когда-то пришлось держать тебя в тюрьме… ну да, думаю, сейчас ты не имеешь никаких оснований жаловаться…
– О,
– Будущее твое дело мы на днях подробно обговорим, вот с Филимоном и комитом финансов, – махнул рукой базилевс. – Сейчас же больше не задерживаю. Свободны! Да… Спасибо за Родинку!
Солнце уже клонилось к закату, когда Алексей, наконец, добрался в родное присутствие у старой площади Константина. Стоявшие на часах воины вытянулись при виде начальства, тут же подскочивший десятник кратко доложил об отсутствии происшествий.
Протопроедр кивнул и невесело усмехнулся: ну да, ну да, нет у нас происшествий, как же! Убийство Родинки не в счет?
Сотрудники – старшие тавуллярии (начальники отделов) Лука и Леонтий, и все прочие, рангом пониже – уже ждали в приемной. Войдя, Алексей махнул рукой – заходите. Уселся в своем кабинете в кресло за большим, заваленным пергаментными свитками и бумажными листами столом, внимательно обозрел своих:
– Ну? Докладывайте!
Ну, конечно, ничего нового протопроедр не услышал, да он и не ожидал сообщения об установлении и поимке убийцы… пока не ожидал – слишком уж было рано. Как обычно, выступавший от имени всех Леонтий заверил, что все необходимые мероприятия проводятся, и что, скорее всего, осталось уж не так много времени – день-два-три… неделя – и тот арбалетчик будет вычислен и схвачен.
Выслушав, Алексей вздохнул – хотелось бы верить.
– Стрела полностью пронзила тело, разорвав сердце, – кратко доложив о главном, Леонтий продолжал выкладывать подробности. – Обычная арбалетная стрела, безо всяких ухищрений.
– А что свидетели? Установили кого-нибудь?
– Тавуллярии Тарик и Палла как раз делают подворный обход… Вот, задержались. Мы же опросили уличных торговцев – разносчиков воды, лепешечников, рыбников… Никто ничего. Слишком уж там много народу, чтобы выделить хоть кого-то.
Алексей прикрыл глаза, вспоминая стрелявшего. Хоть и видел его мельком, боковым зрением, но все-таки… Среднего роста, лицо… лицо неприметное: увидишь – потом не вспомнишь. Одет… Серая туника и такая же серая – чуть посветлее – далматика. На ногах… а черт его знает, что там было на ногах – сапоги? Сандалии? Какая разница – что?
Леонтий говорит, что опросили всех мелких торговцев… разносчиков… Стоп! А тот мальчишка! Водонос, что как раз и отозвал старшего тавуллярия…
– Я отыскал его, – Леонтий улыбнулся. – Обычный водонос. Родинка дал ему медяху и попросил подойти ко мне – указать место встречи. Ну, просто позвать. Обычный водонос – это и сотоварищи его подтвердили.