Царская армия
Шрифт:
Открыв дипломат, Андрей Сергеевич, не садясь, взял в руку ежедневник в кожаной обложке, будто бы готовясь записывать. Голос его звучал уверенно и твердо.
«Наверняка на факультете он пользуется авторитетом», – подумал я.
Повисла долгая восторженная пауза. Пожалуй, первый раз за все недолгое время обучения преподаватель говорил с нами с уважением, как с равными. Но никто не решался нарушить молчание первым.
– Ну тогда… – Андрей Сергеевич закашлялся и быстрым ловким движением закрыл дипломат, успев спрятать туда ежедневник. – Раз вопросов нет, я к вашим услугам в любое время. Как меня найти, справитесь в деканате. Успехов и добро пожаловать на факультет!
Задрав подбородок высоко вверх,
Мой инструктор
Мой инструктор по вождению, сидя на переднем пассажирском сидении своего зеленого ИЖ-Комби, говорил мне:
– При повороте налево не спеша выезжаем на перекресток. Если встречные водители нормальные люди, спокойно разъезжаемся с ними либо правыми, либо левыми бортами.
Прошло больше двадцати лет. И сейчас, когда я собираюсь делать поворот налево, эта фраза навязчиво всплывает у меня в голове. И всякий к раз к ней добавляется паническая мысль:
«А что делать, если встречные окажутся людьми ненормальными? Этому инструктор ведь так и не научил».
Реформа
Витя-музыкант
Во дворе Торжковского рынка на сломанных деревянных ящиках отдыхали четверо студентов. Работа начиналась в шесть утра, и к полудню денег студенты заработали предостаточно.
На рынке правили монополии. У азербайджанцев – монополия на торговлю. У русских водителей, отвозивших мелкие партии овощей и фруктов оптовым и розничным торговцам, монополия на перевозку. Водители даже скинулись и наняли охрану, состоявшую из боксеров и борцов, учащихся в институте Лесгафта. Студенты Лесгафта гуляли неподалеку от ворот рынка, подергивая плечами, – видно было, что им не терпится поучаствовать в каком-нибудь конфликте.
Иногда в физическом конфликте не было необходимости. До чего горько сокрушался пришлый водитель, приехавший со своим фургоном на рынок «подзаработать», когда после загрузки его фургона «под завязку» ящиками с помидорами оказалось, что оба задних колеса фургона проколоты. Водитель сокрушался, бегал вокруг машины и вызывал обидчиков «на честный бой». Но на честный бой никто так и не вышел – хитрые водители тихонько посмеивались себе в усы, поглядывая искоса, как он носится вокруг фургона. Подзаработать получилось, в итоге, только у грузчиков – помидоры перегрузили в машину другого водителя из числа «своих».
Среди «своих» водителей затесался, кстати, интересный дед по прозвищу Паскуда, ездивший на семерке «жигулей» из гаража бывшего КГБ. Дед был очень славный, всегда добродушно приветствовал студентов, а Паскудой его звали (только за глаза) за то, что, когда у него возникал с кем-то конфликт из-за оплаты транспортных услуг, дед, как под копирку, говорил все время одно и то же: «Паскуда, чтоб больше я тебя здесь не видел». Дед говорил это очень уверенно и, кроме того, на номере его семерки красовались буквы и цифры ЛЕА 55…, которые недвусмысленно давали понять, что за деда есть кому вступиться.
Своя монополия была у грузчиков. Хотя торговлей на рынке в части овощей и фруктов полностью управляли азербайджанцы, ни один ящик не мог перемещаться по рынку иначе как с помощью определенных грузчиков, которыми, в свою очередь, управляла администрация рынка, не имевшая отношения к азербайджанской диаспоре.
Грузчиков, приходивших «со стороны», вежливо, но убедительно предупреждали, что работать на рынке нельзя, а тех, кто не понимал, сильно били, и они потом уже больше не появлялись.
Грузчики делились на три касты. К высшей касте относилась так называемая «золотая бригада», напрямую связанная с руководством рынка. Золотая бригада («золотая бригада» – это было неофициальное название, придуманное студентами) следила за тем, чтобы среди грузчиков никто из чужих не появлялся. Сами они большую часть времени сидели в каптерке во дворе рынка, и в эту каптерку на расправу им приводили чужаков, которые с первого раза не поняли, что просто так подзаработать на рынке не получится. Также золотая бригада обеспечивала чистоту прилегающей к рынку территории, а попросту – заставляла обычных грузчиков (из средней касты) убирать после работы территорию рынка, привлекая для этого низшую касту – так называемых «синяков». Синяками их называли за распухшие и посиневшие от некачественного алкоголя лица. Синяки, как и другие грузчики, должны были «держать цены», и ни один ящик на рынке не мог попасть из точки А в точку Б иначе как по монопольным ценам, утвержденным золотой бригадой. Те торговцы, которые не желали платить монопольную цену, могли перемещать ящики самостоятельно, но такого почти не встречалось. Привлечение же своих грузчиков, со стороны, было исключено.
Участие в уборке было непреложной почетной обязанностью всех грузчиков на рынке (кроме золотой бригады). Это была плата за входной билет на рынок – дань, отдаваемая за возможность заработать сравнительно большие деньги. Что касается непосредственно погрузо-разгрузочных работ, золотая бригада занималась исключительно перекидыванием ящиков и коробок из машины в машину, когда задние части кузовов фур и фургонов ставятся вплотную – наиболее удобная и высокооплачиваемая работа.
Студенты относились к средней касте, куда причислялись умеренно пьющие бывшие сидельцы и иные лица с сомнительным прошлым и без определенных занятий, которые могли соблюдать дисциплину и управляться с небольшими четырехколесными тележками. Четырехколесные тележки, да такие, чтобы точно могли пройти через калитку в железных воротах рынка, необходимо было добывать самим. Студенты, например, одну из своих тележек купили аж в центре города – у какого-то беспризорника, шатавшегося с тележкой в районе института Герцена. Так и пришлось перегонять телегу своим ходом от набережной Мойки до Сердобольской улицы – то еще занятие.
Средняя каста пользовалась относительной свободой. Им необязательно было кого-то бить, знай работай в свое удовольствие, не снижай цены и следи за уборкой. Ну и конечно, ни в коем случае нельзя было отбивать работу у золотой бригады. Если бы кто-то из студентов или относящихся к средней касте сидельцев попробовал погрузить ящики с бананами из машины в машину, это был бы их последний день на рынке. Вообще, выражение «ты что, последний день здесь работаешь?» было самым важным выражением на рынке для решения любых административных вопросов (и на любых уровнях).