Царская армия
Шрифт:
Студенты были теперь очень деликатны с Витей. Нарочито не отбивали у него выгодную работу, аккуратно здоровались и не упускали случая подержать ящики на Витиной тележке, когда Витя с трудом протискивался вместе с грузом через калитку в воротах рынка – лишь бы Витя не повредил себе пальцы помидорными ящиками.
Как-то раз Витя, отдыхая (что случалось с ним очень редко) оказался на пандусе совсем рядом со студентами. Максим, как бригадир и как самый старший, деликатно решил, наконец, задать Вите мучивший всех вопрос. Прищурившись и хитро улыбаясь сквозь поблескивающие на ярком весеннем солнце очки (точно так же Максим озвучивал оторопевшим азербайджанским торговцам завышенную ставку за перевозку
– Как, Витя, инструмент твой? Из золота он у тебя, что ли? С утра до вечера, смотрю, вкалываешь каждый день.
– Не понял. Че за инструмент? – Витя насторожился. Публика на рынке была разная, и всегда можно было ожидать какой-то подвох.
– Репетируете-то когда? – продолжил Макс, давая понять, что знает Витину тайну. – Ты же на рынке торчишь с утра до вечера целыми днями. На басуху ведь копишь, так?
– Басуху? – Витя внимательно и недоверчиво посмотрел на Максима.
– Ну да, – затараторил Вася, желая поскорее дать понять Вите, насколько они, студенты, одобряют его цель. – Ты же в группе играешь, на басуху копишь. Вот он сказал, – Вася кивнул головой на суетившегося вдалеке у пандуса Гарварда.
Витя грязно выругался.
– Да, вы чего, студенты? Какая группа? Какая бас-гитара? Вы же вроде не употребляете, нашли кого слушать!
Видя расстроенные лица студентов и поняв, что это не было подстроенной провокацией, Витя смягчился.
– Какая басуха? Я и балалайки в руках не держал. Баба моя хотела норковую шубу. Купил. Теперь хочет отдыхать с детьми в Сочи. Вот и пашу здесь, как проклятый. Вы-то студенты хоть учитесь, а я и загнусь здесь, на этом рынке проклятом, – Витя сердито взял тележку и пошел вглубь склада, как будто там ждала его какая-то работа.
Михаил из Калифорнии
Утром слушаю передачу радиостанции, которую при социализме глушили.
Вопрос к слушателям: должны ли калининградцы возвратить Калининграду прежнее имя?
– Давайте послушаем, что скажет Михаил из Калифорнии, – говорит ведущий.
– Да, это Михаил. Я звоню из Калифорнии. Я в эфире? Прекрасно. Конечно, это не дело калининградцев, я считаю. То, что они живут в этом прекрасном городе, не дает им права решать, как его называть. Как город изначально назвали, так он и должен называться.
– То есть вы считаете, надо переименовать?
– Да, без сомнения.
Спешно переключаю радио на другой канал. Ясное дело, из Калифорнии Михаилу гораздо лучше видно, как тут у нас все должно быть.
Курьер
– Мужики, не спорю. Сорок стопов (прим. автора: визитов к отправителям или получателям отправок) в день не каждый сделает. Да и то, это только если сканер работает как часы, и нет коррекций. А так… Ну за это нас и уважают. Не только за красивую форму!
Речь произносил жилистый паренек лет тридцати пяти, вокруг которого полукругом толпились полдюжины молодых курьеров.
– Но! – жилистый паренек поднял вверх указательный палец левой руки, как бы отгораживаясь открытой ладонью от возможных возражений, – когда поздним вечером возвращаешься домой, есть ни с чем не сравнимое ощущение хорошо выполненной работы. За деньги это не купишь. За нас, парни! – паренек внезапно приподнял приветственным жестом маленькую рюмку дорогой водки, которую предусмотрительно держал в правой руке, и, окинув внимательным взглядом притихшую аудиторию, быстро опрокинул рюмку.
Не все последовали его примеру. Парковка модного пляжа на берегу Финского залива был сплошь заставлена желто-красными машинами международной курьерской службы – многие курьеры были за рулем.
На пляже было прекрасно все. И
– А давайте, парни, выпьем за то, чтобы не было анделов (прим. автора: недоставок)! – Славик (так по-простому обращались к пареньку новички) поднял рюмку, торжественно выпрямив руку наискосок вверх, а затем учтиво чокнулся с каждым, даже с теми, у кого в пластиковых стаканчиках был апельсиновый сок.
Давно работающие курьеры, не испытывавшие особого энтузиазма по поводу обязательного летнего корпоратива, стояли небольшой компанией чуть поодаль и, казалось, не особо интересовались Славиком.
– Во сколько реально закончить работу, если, допустим, ты уже полностью научился делать все правильно, и нет какого-то форс-мажора? – обратился к Славику полноватый парень в очках, при каждом тосте выпивавший не больше, чем треть маленькой рюмки. Работал он уже около месяца, и пока ему все нравилось.
Славик задумчиво взял бутерброд с семгой.
– Мы все тут семейные, понятное дело, но тут, дружище, другой принцип. – Славик глубоко вздохнул. – Во сколько, я тебе не могу сказать. Все шипменты (прим. автора: отправки) должны быть правильно заведены и вовремя сданы фидеру (прим. автора: курьеру, консолидирующему отправки из нескольких районов для их последующей доставки в аэропорт). А то, что тебе отдал фидер, ты должен развезти по своему району, собрать подписи и загрузить их в систему. Но! – Славик опять торжественно поднял палец вверх. – Сколько бы на часах ни было времени (хоть одиннадцать вечера), ты приходишь домой с приподнятым настроением. Кстати, перед этим желательно ополоснуть машину на мойке, чтобы не позорить бренд. – Славик махнул рукой в сторону парковки, на которой как на выставке стояли чисто вымытые желто-красные импортные фургоны международной курьерской службы. – Смотрите, как хорошо смотрятся чистые машины! – Ну а дальше можешь уже со спокойной совестью дома поужинать и поиграть с детьми. И дети почувствуют, что папа пришел домой с чувством выполненного долга. А так, допустим, заявился домой пораньше, а сам – как на иголках. Так что…
– Единственное я могу посоветовать, – тут Славик серьезно обратился ко всем новичкам. – Следите, чтобы сканер у вас был в порядке. Чуть что, обращайтесь к Сан Санычу.
– Да, к Сан Санычу, – подумал я… А то курьеры не обращаются! Все знают, что Сан Саныч, увидев сломанный сканер, начинает орать как бешеный, а его начальник Виталик может и вовсе окончательно выйти из себя.
Виталик и его подчиненный Сан Саныч были серьезными фигурами на шахматной доске рынка курьерских услуг Санкт-Петербурга. Какое бы место ни занимала международная курьерская служба в списке Forbes и сколько бы ни было у нее самолетов и автомобилей, прием отправок и их доставка в Санкт-Петербурге всецело зависели от Виталика и Сан Саныча. И, надо отдать должное, организовано все у них было как надо. Когда во время снежной бури город намертво вставал в сплошной пробке, Виталик и Сан Саныч виртуозно распределяли заказы между пешими курьерами, чтобы клиенты ничего не почувствовали. Авторитетом ли Сан Саныча, неизменно ходившего в кирзовых сапогах и курившего исключительно Беломор, способностью ли Виталика мгновенно превращаться из рассудительного топ-менеджера международной компании в вышедшего из себя кричащего монстра, курьеры были превращены в безупречный часовой механизм, частью которого были и сами Виталик и Сан Саныч.