Царство крови
Шрифт:
Она вздыхает, тяжесть этого вздоха вибрирует в ее теле и резонирует в моем собственном. Сладкий цветочный аромат ее волос опьяняет меня, когда она слегка ерзает, устраиваясь поудобнее в моих руках и ногах. Прежде чем я успеваю передумать, я придвигаюсь на дюйм ближе, проводя губами по ее шее. По ней пробегает дрожь, и она наклоняет голову, поощряя меня запечатлеть поцелуй на том же месте.
Ее спина выгибается, приглашая меня прижаться ближе, и я кладу наши руки ей на талию. Все еще переплетая руки, я провожу большим пальцем по ее животу, ненавидя футболку, которая разделяет нас. Мой рот живет своей жизнью, прокладывая
Черт.
Отпуская одну из ее рук, я дергаю за ворот ее плаща, отыскивая застежку, прежде чем он ниспадает каскадом вокруг ее талии. Контур поцелуя аметиста виден сквозь ее футболку, и я не могу удержаться, чтобы не взглянуть на фиолетовый драгоценный камень.
Ее кожа вокруг него покраснела и воспалена, изранена, где он помешен в ее плоть. Провожу пальцем по контору, и она напрягается. — Может, я и не смогу удалить его, но могу успокоить поврежденную кожу, — объясняю я, быстро и тихо бормоча заклинание. Она расслабляется, ее напряжение спадает, и ее голова наклоняется вперед.
— Спасибо.
— В любое время, — обещаю я, запечатлевая поцелуй чуть выше оскорбительного предмета, впивающегося в ее плоть.
Она вырывает свою руку из моей, и я сразу же чувствую потерю. Прежде чем я успеваю разочарованно вздохнуть, ее рука оказывается на моей щеке, пальцы растопырены, и она заглядывает глубоко в мои глаза. Она поворачивается так, что мы оказываемся лицом друг к другу, и мои руки тут же опускаются на ее талию.
В ее глазах неуверенность, неуверенность во мне, я не сомневаюсь. Поэтому я остаюсь на месте, ожидая, когда она сама сделает шаг. Я хочу этого больше всего на свете, мой член упирается в хлопок боксеров, отчаянно стремясь к ней, но это должно быть ее решение, потому что мы оба знаем, что она понимает, чего я хочу.
Ее.
Она придвигается ближе, наше дыхание сливается, пока я удерживаю ее взгляд, наблюдая, как расширяются ее зрачки, прежде чем она опускает веки и прижимается губами к моим.
Ощущение ее пальцев на моем лице, когда она заявляет права на мой рот, всепоглощающее, и я двигаюсь, даже не успев подумать об этом. Удерживая руки на ее талии, я поднимаю ее в воздух, а наши губы остаются соединенными.
Я делаю три необходимых шага к своей кровати, прежде чем опускаюсь как можно мягче. Ее руки скользят по моей шее и сжимают плечи, а ноги обвиваются вокруг моих бедер.
Черт.
Мои губы еще сильнее прижимаются к ее губам, и она стонет от моего языка, а я пробую на вкус каждый дюйм ее губ, до которого только могу добраться.
Мне нужно почувствовать прикосновение ее кожи к моей.
Сейчас.
Вслепую нащупывая подол ее футболки, я крепко хватаюсь за него обеими руками, но прежде чем я успеваю дернуть за него, она толкает меня в грудь, разделяя наши губы.
— Не смей, блядь, рвать на мне одежду, когда мне придется идти домой пешком. Я бы предпочла не проходить аллею позора обнаженной, — ворчит она, заставляя меня приподнять бровь.
— Аллея позора? Вот как это называется? — Спрашиваю я, следуя ее приказу и стаскивая ее футболку через голову вместо того, чтобы разорвать ее, как я хотел. Я отбрасываю ее в сторону, наслаждаясь красивым розовым лифчиком, прикрывающим ее грудь.
— Нет, но ты знаешь, что я имею в виду, —
Я сокращаю расстояние между нами, ныряя лицом между ее ног и эффективно останавливая ее дерзость. Когда я провожу языком по ее складочкам, ее спина выгибается дугой, а руки сжимают простыни рядом с ней.
Трахать ее на улице — это одно. Наблюдать, как она оставляет свой след на моих личных вещах, — это совершенно другое. Мне нужно больше этого. Я провожу зубами по ее клитору, наслаждаясь вздохами, которые вырываются из ее губ, когда я дразню одним пальцем ее вход.
— Пожалуйста, Броуди, — шепчет она, задыхаясь, и мои губы прижимаются к ее коже.
— Вот так, Кинжал. Умоляй меня. — Просовывая два пальца в ее лоно, я не получаю мольбы, как хотел, но крик удовольствия, который эхом разносится по моей комнате, еще лучше. — Я хочу, чтобы ты кончила на мои простыни. Я хочу, чтобы запах твоих соков пропитал всю мою комнату. Тогда, когда я проснусь утром, ты будешь всем, о чем я смогу думать, всем, что я смогу чувствовать, и всем, что я смогу представлять себе с этого момента прямо здесь. Это будет слишком тяжело для меня. Настолько, что мне придется заскочить в душ и трахнуть свою ладонь так сильно и быстро, что все закончится слишком скоро. Но это будет того стоить. Ведь так, Адди? — Это не вопрос. Не совсем.
Она кивает, широко раскрытыми глазами смотрит на меня, а я вращаю пальцами в ее киске, наблюдая, как пульс трепещет у нее на горле, прежде чем снова ласкаю ее клитор. Она извивается подо мной, словно это именно то место, где она должна быть, и я собираюсь доказать ей, что так оно и есть.
— Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста, — повторяет она, словно в идеальной гармонии соответствуя тому, как я играю с ее телом.
Добавив третий палец, я глубоко проникаю в нее, чувствуя, как ее сердцевина сжимается вокруг меня, и я впиваюсь зубами в чувствительную плоть вокруг ее клитора. Словно оркестр, достигший своего крещендо, она достигает своего пика, и крики экстаза срываются с ее губ, когда она достигает кульминации.
Я поглощаю каждую каплю, стараясь выжать из нее все до последней унции. Ее напряженные мышцы превращаются в лужицы, пока она пытается отдышаться. Проводя мягкими поцелуями по ее киске, вокруг пупка и по ложбинке между грудей, я добираюсь до ее рта.
Она не уклоняется от собственного вкуса у меня на языке.
Нет.
Ее поцелуи становятся глубже, делая мой член тверже, чем когда-либо.
Потянувшись к верхнему ящику прикроватной тумбочки, я достаю презерватив, разрываю обертку и быстро и аккуратно надеваю на свой жаждущий член.
— Я хочу, чтобы мои простыни были еще влажнее, Кинжал. Думаешь, ты сможешь это сделать? — Спрашиваю я, пристраивая свой член к ее входу, пока она приподнимается на локтях, глядя вниз на уже влажную ткань.
— Возьми меня, и я сделаю это, — мурлычет она, проводя языком по губам, когда переворачивается на живот, приподнимая попку в воздух. Ее спина идеально выгнута, и я провожу рукой по ее позвоночнику, прежде чем погладить округлости ее задницы.
Она упирается плечами в матрас, просовывая руки под грудь, чтобы ущипнуть себя за соски.