Царство крови
Шрифт:
— Для профессора, который должен заботиться о фейри, ты был совершенно бесполезен на этой неделе.
Фэйрборн прочищает горло, на секунду опуская взгляд к земле, прежде чем снова взглянуть мне в глаза. — Насчет этого, — начинает он, но затем чуть смещается, чтобы указать пальцем на Кассиана. — Тебя вызывают.
— Кто?
— Твой отец.
— С каких это пор? — огрызается Кассиан, новость застает его врасплох.
— Именно по этой причине я здесь. Я собирался поговорить с тобой позже сегодня,
Кассиан насмехается над ярлыком, которым он его заклеймил, но вместо очередной порции угроз, он скрежещет зубами, раздувая ноздри. — Почему они послали тебя, а не наставника моего истока?
— Потому что я только что ушел со встречи с Боззелли. Так было быстрее, чтобы это был я.
— Где?
— Офис Боззелли.
— Конечно. — Кассиан делает два шага, но затем поворачивается ко мне. Его челюсть напрягается, а пальцы подрагивают у боков. — Могу я доверить тебя ему?
Я хмурюсь. Что это вообще за вопрос? — Со мной все будет в порядке.
Я чувствую, что ему не нравится этот ответ, его правый глаз слегка подергивается, но через несколько секунд он верит мне на слово и уходит.
Между мной и Фэйрборном воцаряется тишина. Я позволяю ей повиснуть, ожидая его объяснений.
— Я приношу извинения за мое отсутствие на этой неделе. Честно говоря, меня допрашивали.
Моя голова откидывается назад. — За что?
— За любую причастность к тому, что ты здесь, — признается он, заставляя мой пульс участиться, а смятение — углубиться.
— Ты не знал, что я здесь, пока я сама не появилась здесь. Я даже не помню тебя в своем детстве, — заявляю я, заметив легкое разочарование, но это правда. Все, что я помню, это боль, которую испытала, когда оставила все позади. Все остальное спрятано глубже.
Я всегда думала, что это неправильный путь. То, что боль должна быть скрыта, а радость должна быть на переднем плане моего разума. Пока однажды я не поняла, что именно боль подпитывает меня, боль дает мне цель, боль дает мне стремление к успеху.
— Я знаю это, но все также знают, что я был рядом с твоим отцом много лет назад, поэтому они должны были убедиться.
Я пробегаю по нему глазами, выискивая какие-либо явные признаки дискомфорта или боли. — Ты в порядке?
— Я в порядке, — бормочет он, морщась от фальшивой улыбки на губах. Его рука поднимается, но быстро опускается, как будто он собирался потянуться за чем-то, но остановил себя.
— Почему ты морщишься?
— Без причины. — Его шея напрягается, и у меня в животе поселяется тошнотворное чувство.
— Повернись.
Он качает головой. — Нет.
— Профессор, повернись, — повторяю я, но то, что он упирается только подтверждает, куда ведут мои мысли.
Он побеждено вздыхает и медленно
— Ты тоже получил «Поцелуй Аметиста»? — выдыхаю я, и он резко оборачивается ко мне с ужасом, пляшущим в его глазах.
— Они сделали это с тобой?
— Сделали, — признаю я, наблюдая, как ужас перерастает в настоящий страх, когда он делает шаг ко мне, но я инстинктивно отступаю.
— Извини, это не личное, я просто…
— Все в порядке, — бормочет он, засовывая руки в карманы. — Я могу тебе помочь, — предлагает он, и я натянуто улыбаюсь ему.
— Мой отец уже сделал это, но спасибо тебе.
В следующий раз, когда я буду говорить со своим отцом, я упомяну этого парня, просто чтобы быть уверенной, что все, что он говорит, соответствует действительности.
— Мне жаль, что меня не было рядом, когда ты нуждалась во мне, Адрианна. Я не позволю этому случиться снова, — обещает он, и я киваю, не планируя ни в чем на него рассчитывать.
— Это вне твоего контроля. Не беспокойся об этом. Что нам следует учитывать, так это тот факт, что Кеннер снова вернулся в кампус. Как ему это сходит с рук? — Спрашиваю я, надеясь перевести разговор с меня на тему, о которой я все еще хочу получить подробности.
Фэйрборн усмехается. — Потому что это место такое же отстойное, как и все остальное королевство.
26
КАССИАН
Г
ребаный Фэйрборн.
Гребаная Адди.
Мой гребаный отец.
Мой мозг не может справиться ни с чем из этого. Я надеялся начать утро бодро, дав моему волку время размяться и насладиться спокойной обстановкой перед началом дня, но все, чего я добился, это еще больше драмы.
Мне следовало остаться дома. Вместо этого я иду через кампус к офису Боззелли, чтобы встретиться лицом к лицу со своим отцом, который непрерывно звонил и отправлял сообщения. Я надеялся, что он поймет намек на то, что я не хочу с ним разговаривать, но я должен был знать, что это только подтолкнет его к более радикальным мерам.
Ретроспектива — сука.
Как и Фэйрборн.
Кто, черт возьми, исчезает на неделю, когда он был нужен одному из членов его истока? Ему повезло, что я не заехал ему кулаком по лицу, профессор он или нет. Может, если бы он присутствовал, то смог бы предотвратить всаживание аметиста в спину Адди. Не то чтобы это имело для меня значение. По крайней мере, не должно.
Предостережение держаться подальше от Адди только усиливает мое отвращение к нему. Я не подчиняюсь ничьим приказам, даже ее, так зачем мне подчиняться ему? Дурак.