Царство небесное

Измайлова Ирина Александровна

Тут вмешалась Элеонора, которую возмущение юноши сильно позабавило:

– Все это так, милый рыцарь. Но только это была не синагога. В нынешних своих синагогах евреи просто собираются послушать проповеди раввинов, а пуще того всякий вздор, да обсудить, как еще лучше копить деньги и ссуживать их христианам под более высокие проценты. По талмудическому закону совершать священные жертвоприношения евреи могли лишь в одном только месте, как они утверждают, указанном им Богом: в этом самом храме Соломона. По пророчеству Христа Храм спустя сорок лет после распятия Господа был разрушен, и более иудеям негде приносить жертвы. А без этого они пока не могут, как им бы хотелось, объединиться вместе и овладеть миром. Не знаю, ведомо ли тебе, что мессия, которого они ожидают, не признавая Господа Нашего Иисуса, должен войти в мир через Золотые врата этого храма. А кто этот их мессия, как не Враг Господень, Антихрист? Когда он придет, конец света будет уже близок!

– Впервые

вижу женщину, которая так много знает о тех вещах, в которых мало что смыслят и мужчины! – почти не скрывая восхищения, проговорил Седрик.

Совершенно неожиданно, глянув на него, Элеонора вспыхнула и, видимо, сама этому удивилась. Она даже провела рукой по своему лицу, словно желая согнать с него непрошенную краску. Потом ответила:

– Я и при дворе моего отца герцога Аквитанского, и при дворе обоих моих супругов общалась со многими образованными людьми. Со мною беседовали и священники, и поэты, и самые разные мыслители. Я знала святого Бернара[29], и именно он рассказывал мне о тайне храма Соломона, под которым, как полагают, был сокрыт Ковчег Завета, обретение которого евреи связывают с приходом своего мессии. Епископ Бернар, когда я по глупости вздумала спросить, отчего же так ненавидят Господа те, кого Он некогда сделал избранными, напомнил мне, как Иисус сказал иудеям: «Ваш отец – дьявол!»30 Те, кто были избраны, перестали быть иудеями и уверовали в Спасителя. Те же, кто ответили Пилату: «Кровь Его на нас и на детях наших!» открыто признали своего подлинного отца. Им-то и нужен алтарь для жертвоприношений. Жертвоприношений сатане!

Эдгар слушал совершенно ошеломленный. Хотя он и умел читать, хотя и ходил в церковь и прилежно слушал проповеди, то, что сейчас говорила королева, стало для него совершенным откровением. И в душу закрался невольный страх.

– Так что же, – тихо спросил он, когда Элеонора умолкла, – тамплиеры построили замок на месте этого самого храма, чтобы готовить приход Антихриста?!

Она покачала головой, а Седрик рассмеялся:

– Вот что значит молодость! Парень забирает куда круче епископа Бернара! Пока никто не знает, почему им понадобился замок на том самом месте. Они ведь называют себя добрыми христианами... Дело было так: когда почти сто лет назад рыцари первого крестового похода, среди которых был и твой предок знаменитый Эдгар Овернский, освободили Святую землю от власти неверных и основали там государства, в эти земли потянулись вереницы паломников, чтобы поклониться Гробу Господню. Ну а раз появились паломники, то явилось и множество всякого рода разбойников, от сарацин до своих же бывших воинов, которые нападали на паломничьи караваны и грабили их. Ну и однажды, а было это при короле Иерусалима Балдуине Втором, в королевский дворец явились несколько рыцарей. Главного меж ними, это я помню, звали Ги де Пейен. Он-то и сказал королю, что желает из самых благородных побуждений создать орден, рыцари которого станут охранять дороги от разбойничьего сброда. И королю это, конечно же, понравилось. А так как его дворец стоял вблизи развалин Соломонова храма, хитрый де Пейен заявил, что лучше всего Ордену обосноваться поблизости. И ведь поначалу они и вправду просто охраняли дороги и громили разбойников! И жили по самым строгим правилам, в духе христианского смирения. Правда, хватали через край. К примеру, ели по двое из одной миски, чтобы, значит, у одного не было вкуснее, чем у другого! Тогда бы уж отчего не кругом вокруг корыта и не захрюкать?.. Прости меня, Господи! И вот так вот, проповедуя нищету, богатели, будто золото на них с неба сыпалось! Тридцати лет не прошло, а замки у них были уж не только в Святой земле, а в Португалии, во Франции, в Арагоне... Да где только не было! Короли, герцоги, рыцари жертвовали им кучи богатств, но, думается мне, так много они бы все равно не накопили – может, охраняя дороги, они и сами собирали с них дань? А может, и того похуже: теперь уже многие открыто говорят, что тамплиеры, живя бок о бок с сарацинами и маврами, научились многим чернокнижным штукам и умеют наколдовывать золотишко. Сейчас все наши короли и герцоги вместе взятые беднее одного этого Ордена, а его тайная власть и могущество поистине неизмеримы.

– Но для чего им столько богатств, если они до сих пор изображают, что их братья живут в нищете? – все более и более изумляясь, спросил Эдгар.

Седрик лишь сердито сморщился, и на этот раз вместо него ответила Элеонора:

– Я же говорила о том, что между внешним их обликом и тем, что они на самом деле – настоящая бездна. Но дело ведь и не только в этом. Богатство нужно не отдельным братьям Ордена, а Ордену в целом. Груды золота, черная магия и... не хочется думать, что еще, – все это для них путь к настоящей власти, той власти, о которой не может мечтать ни один король – о власти над миром. В честном бою ее не завоевать, и не может быть такой армии, которая помогла бы удержать абсолютную, всеобщую власть. Но грустный опыт человечества показывает, что можно покупать

целые земли и платить всем и каждому за послушание. А если, к тому же... – тут она умолкла, видимо, испугавшись своей мысли, но продолжила, – если, к тому же, их первый замок не зря выстроен на месте, где иудейские жрецы левиты приносили жертвы, и это место имеет некое магическое значение для них, то они, возможно, хотят власти куда более прочной и более страшной, чем просто власть земная.

Некоторое время путники молчали, углубившись каждый в свои мысли. За откинутым пологом шатра уже опустилась настоящая ночь. Безветренная, звездная, она была напоена покоем. Цикады начали свою монотонную песню, одна за другой вступая в хор, и от их пения стало казаться, будто черный, полный призраков лес отступил далеко-далеко, опасность осталась в позабытом прошлом, а мир наполнился надежным, добрым покоем. Слышно было, как фыркают привязанные неподалеку лошади и посмеиваются меж собой двое воинов, несущих караул возле костра. Изредка в реке всплескивала рыба. Однако на душе у людей не мог воцариться покой.

– Ладно, – проговорил наконец Эдгар. – Как я понял, эти самые тамплиеры строят самые сатанинские планы. Притворяются, что молятся Господу, а сами служат Его врагу... Но от нас-то, от нас чего им надо?! Чем им помешает брак короля Ричарда с принцессой Беренгарией? Для чего этот Бодуэн Годфруа хотел ее похитить?

Королева и старый рыцарь переглянулись. Затем Седрик пожал плечами:

– Тут я мало что понимаю. Поскольку у них свои интересы в Святой Земле, можно предположить, что укрепление государства крестоносцев им вовсе не нужно. Может, они даже не хотят, чтобы христиане вернули себе Иерусалим. А в таком случае для них было бы славно, если бы Ричард Львиное Сердце покинул Мессину, но двинулся не в поход на восток, а вернулся в Англию. И это вполне могло бы случиться, получи он известие, что его невеста оказалась в руках этих разбойников. К тому же, – тут Седой Волк искоса глянул на Элеонору, – к тому же, не только невеста, но вместе с нею и его матушка!

– Ну, это, надеюсь, мой сын пережил бы! – живо отозвалась Элеонора. – Ричард любит меня, но он умеет делать правильный выбор. Едва ли даже такие негодяи, как магистр Жерар де Ридфор и его приближенные, решились бы на убийство королевы, не будь в этом крайней необходимости, а уж чести моей явно ничто не угрожает, в чьих бы руках я ни оказалась!

Она расхохоталась и, жестом подозвав сидевшего у порога шатра Ксавье, протянула ему свой кубок:

– Воды, мальчик! От смеха даже в горле пересохло. Что до цели господ тамплиеров, то, боюсь, они могли замыслить и кое что похуже того, что предположил сир Сеймур, хотя это предположение самое естественное. Но, возможно, у них был другой план: скажем, они перебили бы весь наш отряд, захватили Беренгарию и меня, а потом какой-нибудь доблестный рыцарь с алым крестом на белом плаще во главе десятка воинов разбил бы шайку разбойников и освободил нас. А потом привез бы к Ричарду в Мессину. И тогда отважного освободителя ждала бы горячая благодарность короля, он стал бы к нему приближен, получил бы полное его доверие.

– И что бы, по-вашему, этот освободитель сделал потом? – спросил Седрик. – Убил бы короля? Или стал внушать ему свою волю – в чем и как поступать?

– Никто и никогда не сможет ничего внушить моему сыну! – спокойно возразила Элеонора. – Но, конечно, человек, которому он доверяет, может давать ему советы. А советы бывают всякие. Я не знаю, что произошло бы, получи тамплиеры такую возможность. Знаю только, что добрых намерений у них не бывает.

Эдгар тоже налил в свой кубок воды (вина они в этот вечер выпили только по одному кубку) и задумчиво посмотрел на своих спутников. В шатре горела свеча, но она стояла на подставке позади путников, и лишь контуры их лиц были обведены светлой мерцающей линией.

– Однако, ваше величество!.. – вдруг воскликнул кузнец. – Если все так, как вы сейчас предположили, то ничего бы у тамплиеров не вышло. Вы ведь узнали Годфруа. И вы бы сказали королю, что похитители и освободители – одни и те же люди.

Она улыбнулась, но холодной и жесткой улыбкой.

– А вот это был уже крайний случай, сир Эдгар. И в этом случае магистр без раздумий приказал бы убить меня и покрепче внушить принцессе, что если она скажет королю что-нибудь лишнее, и его и ее ждет верная смерть! До сих пор эти люди ни перед чем не останавливались. И я думаю, утренняя встреча в лесу может оказаться не единственным уготованным нам сюрпризом.

– Думаете, они снова попробуют? – Эдгар глянул в темный проем, за которым мирно мерцали звезды и шумела река. – А впрочем, пускай! Теперь, когда с нами Седой Волк, я совершенно спокоен.

– Я была спокойна с самого начала, – произнесла Элеонора, поднимаясь с положенного на землю седла, на котором сидела. – Я верю в Бога и знаю, что Его волю ничто не может изменить. Нужно поспать, господа, – добавила она затем уже самым обычным своим тоном. – Выступим пораньше. За рекой, думается мне, еще долго придется ехать лесом. Да ведь еще и брод найти нужно. Доброй вам ночи!