Царство Проклятых
Шрифт:
— Я в этом почти не сомневаюсь.
— Твой план на сегодняшний вечер был в чем? Показать мне, насколько ты на
самом деле бессердечен и силен?
— Мои братья будут более чем счастливы показать тебе, какими грешными они
могут быть перед большой, нетерпеливой аудиторией. — Он сделал глубокий вдох. — Если ты думала, что Макаден был плохим, его поведение ничто по сравнению с собранием, устроенным моей семьей. Они будут мучить тебя, пока им не надоест. Затем они выбросят оставшиеся осколки. И, — тихо добавил он, — если ты так потрясена тем, что только что произошло
— Ты должен был предупредить меня, что мы начнем тренироваться сегодня
вечером.
— Мои братья не будут спрашивать. И не дадут никакого предупреждения.
— Я не помолвлена с твоими братьями.
Если тебе нужен равный, я предлагаю обращаться со мной как с равной. Возможно, мы и заключили сделку, но это не значит, что меня нельзя было предупредить заранее.
— Смысл этого урока состоял в том, чтобы показать, насколько ты уязвима, а не
пристыдить тебя.
Я уставилась на напряженные линии его спины. Побелевшими костяшками пальцев он вцепился в дверную ручку.
— Я не герой, Эмилия. И не злодей. Тебе уже следовало бы это знать.
— Оставь меня. Я уже достаточно наслушалась оправданий этим вечером.
Он не двигался ни секунды, и я приготовилась к тому, что он, казалось, пытался сказать. Не говоря больше ни слова, он выскользнул из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. Несколько мгновений я смотрела на дверь, собираясь с мыслями.
Я полагала, что это обучение было так же полезно для него, как и для меня. Если бы кому-нибудь удалось сделать меня полуголой и извивающейся во время пира — или того хуже — военный генерал мог бы напомнить своей семье, как он получил эту воинскую честь. И я не думала, что путь к этому титулу был вымощен без большого кровопролития со стороны Гнева.
Я взглянула на кинжал, которым ударила его, лезвие было покрыто его засыхающей кровью. Я не могла точно определить, какая именно эмоция бушевала во мне вместо страха, но я больше не чувствовал тошноты. Мне казалось, что я могу дышать огнем. И с моей способностью вызывать его, я могла бы сделать это, немного попрактиковавшись. Богиня, помоги принцам демонам.
***
Я ворвалась в свою спальню и захлопнула дверь с такой силой, что большая картина, висевшая рядом с ванной комнатой, задрожала. Из всех высокомерных, злобных, мерзких трюков, которые можно выкинуть. Да, я согласилась на эту проклятую сделку, но я не знала, что это обязательный контракт.
Мои щеки вспыхнули от ярости. Потеря чувства контроля потрясла меня больше, чем любой из его демонических фокусов. Когда он вошел в этот тренировочный зал, у него был план, и он выполнил его безупречно. И я была в его власти. Это было ядром моего гнева.
— С этого момента ты будешь обращаться ко мне как к хозяину, — передразнила я,
используя свое лучшее воспоминание от его голоса. — Ненавистный монстр.
Я ворвалась в свою ванную комнату и начала оттирать кровь с рук, все время кипя от гнева. Несмотря на то, что он не казался особенно довольным своими усилиями, это не изменило того
Я вытерлась и сердито прошлась по комнате. Я злилась на него за то, что он доказал свою точку зрения, но еще больше расстроилась из-за того, что оказалась почти беспомощной.
Отбросив все это в сторону, я должна была признать, что было гораздо лучше подвергнуться влиянию Гнева, каким бы жалким оно ни было, потому что, по крайней мере, я знала, что он не зайдет слишком далеко. Он может заставить меня раздеться и умолять, или вонзить клинок ему в сердце, но он никогда не воспользуется настоящим преимуществом и не заставит меня причинить боль кому-либо еще.
Я уставилась на свои теперь чистые руки. Тревожная мысль пришла мне в голову. Если бы принц демонов пожелал этого, я бы убила кого-нибудь по его приказу. Гнев доказал это сегодня вечером. Часть меня хотела ударить его кинжалом, но я бы никогда не переступила эту черту сама.
Я подумала об Антонио, о том, что он явно находился под каким-то влиянием. Если Гнев мог с легкостью и силой владеть другими грехами, то само собой разумеется, что его братья также обладали этим талантом.
А это означало, что любой из них мог манипулировать Антонио, чтобы тот убивал ведьм. Его ненависть уже была в нем из-за того, как умерла его любимая мать. Не потребовалось бы многого, чтобы эта эмоция вырвалась наружу и была использована против него.
Выбросив из головы мысли и тревоги об убийце моей сестры и Пире Волка, я подошла к своему гардеробу и надела простое черное платье.
Я посмотрела вниз, когда из темноты выглянула вспышка не совсем белого цвета. Один из зачарованных черепов выскользнул из-под накрывавшего его шарфа, когда я снимала платье.
Я выдохнула. Мне все еще нужно было разобраться в головоломке с черепом и выяснить, был ли Зависть тем, кто послал их. Закралось сомнение в его причастности. Для него было мало смысла тайно посылать черепа только для того, чтобы открыто поделиться со мной информацией.
Я наклонилась, чтобы положить шарф на место, когда наружная дверь со скрипом открылась.
— Эмилия, я хотел… — Внимание Гнева упало на зачарованный череп. Что бы он
ни собирался сказать, это было немедленно забыто, когда он пересек комнату в вихре черного, золотого и ярости. Он выдернул череп из моего шкафа и развернулся, уставившись на меня так, словно едва знал.
— Что за…
— Если ты не хочешь, чтобы тебя ударили неприятным заклинанием, я предлагаю
тебе пересмотреть свой тон. Мы больше не на твоём тренировочном ринге. Я не потерплю грубости вне наших уроков.
Он глубоко вдохнул. Затем выдохнул. Он повторил оба действия. Дважды. С каждым вдохом и выдохом, я могла поклясться, атмосфера становилась все более напряженной. Собирались грозовые тучи.
— Если вы будете так любезны, миледи, пожалуйста, объясните, как это оказалось
в вашем распоряжении, я бы очень хотел знать.
Я заметила, как у него на горле пульсирует вена. После того, что он заставил меня сделать с ним, я испытывала извращенное чувство радости, видя его таким взбешенным.