Царство
Шрифт:
Инквизитор как в стену врезалась, развернулась на каблуках, вздрогнула и сделала шаг назад.
Больше не ревели двигатели танков в отдалении, даже многометровые громады титанов исчезли, словно бы их экипажи прислушались к совету Котара и отвели богоподобные машины за черту города. "Громовые ястребы" остались единственной техникой на дороге с одного видимого края до другого.
Лица каменных наблюдателей исказились. Герои и основатели Синбрана ухмылялись. Даже на мордах ездовых животных появилось что-то похожее на зловещие улыбки.
Пока инквизитор собиралась
– Воины Бога-Императора, круговая оборона!
И Саламандры, и Странники, и Караул Смерти в мгновении ока окружили Туонелу.
– Кровавые кишки Русса! – выругался Торгнюр. – Опять! Как же я ненавижу это дерьмо! – Старый волк с шумом втянул воздух носом и воскликнул: – Смердит порчей! – Он прорычал нечто нечленораздельное, а потом добавил уже разборчивее: – Эй, вы, тухлые драугры! Выходите, не прячьтесь! Нечего цепляться за ваше жалкое подобие жизни!
Вопреки воинственному кличу, капеллан Ор’ноко проговорил спокойно, буднично, словно ничего сверхъестественного не происходило:
– Клятва о Послушании, братья. Повторяйте за мной.
В унисон прозвучало множество голосов:
– Я служу тебе, Бог-Император Человечества. Делай со мной всё, что пожелаешь, Ибо вера моя безгранична.
Корд же тем временем выдавил сквозь зубы приглушённое "достал", навёл тяжёлый болтер на того, кто его дразнил, и дал короткую очередь.
Реактивные снаряды превратили и ближайшую статую, и постамент в каменное крошево с уродливыми валунами. Голова имперского святого с высунутым изо рта языком укатилась далеко от места обрушения. Она не останавливалась и будто бы даже ускорилась, только бы настичь и покарать вандала. Корд прошипел проклятье и потратил ещё один снаряд, чтобы прекратить необъяснимое движение. Снова брызги камня, а ещё и таинственное свечение, сопровождающееся мерзким хихиканьем. Облачко или дух каждое мгновение менял окраску. Он поднялся в воздух и закружился над десантниками, не прекращая хохотать.
– Твари Повелителя Перемен, – полушёпотом проговорил Бел’наг, бросив взгляд на инквизитора.
Котар хмыкнул. В подобной ситуации и самый безумный ортодокс подумал бы о наказании за запретные знания в последнюю очередь. Вот и Туонела не сделала замечание Бел’нагу. Она до хруста стискивала длинную рукоять громового молота. Лицо бледное, кожа натянулась на скулах, ноздри раздувались в прерывистом дыхании, – вряд ли инквизитор в этот миг вообще прислушивалась хоть к кому-нибудь или чему-нибудь, кроме собственных мыслей и предчувствий.
– Враг чрезвычайно опасен, – проговорил Котар, обращаясь ко всем. – Вряд ли он одолеет нас, но может и, скорее всего, обманет. Укрепите свой разум.
Статуи будто услышали Котара и сошли с места, только бы опровергнуть полученную характеристику. Они рвались в бой.
– Прицельная стрельба! – приказал Рама Ярадж. – Берегите боеприпасы!
Командор нажал на спусковой крючок, и из широкого ствола болт-пистолета вылетел реактивный снаряд. Он преодолел пару десятков метров и поразил ближайшую статую в колено. Сустав развалился, статуя при ударе о брусчатку разбилась на куски, чтобы освободить
Возможно, любой другой солдат в воинстве Крестового Похода дрогнул бы при встрече с подобным кошмаром, Рама же просто выстрелил ещё раз.
Снаряд должен был поразить чудовище точно в туловище-лоб, но плоть разошлась на пути, пропустив снаряд дальше. Розовый ужас загоготал, но хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Уже в следующее мгновение Раму поддержал Торгнюр, и рядом с чудовищем о землю ударилась граната осколочной пушки. Уклониться от вихря секущего металла не удалось и, растеряв несколько тонких конечностей, розовый ужас рухнул на спину-затылок, его багровый язык вывалился изо рта.
Демоны дышали огнём и плевались проклятиями, пытались разорвать десантников когтями или загрызть, но на первых порах ни у одной твари не получилось не то чтобы ранить, а даже приблизиться. Между избранными воинами Бога-Императора и нечистой силой образовалась мёртвая зона, которую демоны никак не могли преодолеть, как бы рьяно и в каком бы количестве ни наваливались.
Всё больше разноцветных уродцев стремительно истлевало на мощёной дороге. Мир избавлялся от чуждых тканей и намерений, выбивал чудовищ за завесу с неменьшим рвением, чем космические десантники. Однако орда не редела. Наверное, еретики принесли в жертву всё население города, чтобы призвать подобное Зло. Ещё не вторжение, но полноценный прорыв, грозивший тем, что на месте Синбрана появится открытая дверь в Имматериум.
Из спаренных стволов тяжёлого огнемёта вырвалась настоящая геенна огненная. Набегающие уродцы повалились наземь, перекатываясь из стороны в сторону в попытке сбить пламя. В следующее мгновение перед Котаром выросла долговязая фигура твари, которая сама дышала огнём. Вот только как-то опалить воителя, перекованного в самой жаркой кузне Ноктюрна, не удалось. Котар схватил тварь за голову и сжал ладонь в кулак. Он отбросил обезглавленное тело в сторону, послал ещё одну струю пламени в орду нечисти, а потом сменил канистру с топливом. Запасных оставалось совсем немного. Могло статься так, что как бы хорошо десантники ни отбивались, их просто задавят числом.
Котар обратился мыслеречью к другим псайкерам:
"Бел’наг, мастер Олсен, распространите свою защиту на всех. Твари ненавидят порядок, так пусть обломают зубы о грани вашей крепости!"
Даже псайкер госпожи инквизитора послушался и ослабил собственный барьер, хотя и рисковал сильнее всех. Никто бы не назвал Рутгера Олсена слабым, но рассудок Ангела Смерти всегда крепче рассудка человека.
Демоны изменения страшно взвыли и с ещё большим усердием ринулись разорвать обладателей ненавистной им упорядоченной силы, – организатор атаки не собирался сдаваться, чем и выдал себя.