Целитель

Мамбурин Харитон Байконурович

Эх…

Рио принялся за работу. Построить залипающих осветителей, нарычать на подчиненных девчонок, у которых начало натурально отшибать башку то ли от Акиры, то ли от Годаэмона, одёрнуть плывущую Мичико, которой чересчур долбило по мозгам, а заодно и Хайсо, начавшего ревновать… на пустом месте. Скорее всего, этому шиноби тоже неслабо достается, как и прочим людям, но там-то взрослые.

Рио понимал, что Годаэмона спровоцировал Акира. Другие не заметили, но психопат, с детства вынужденный читать людей по-своему, сразу понял, что то, что сотворил Акира с этим безопасным, но круто выглядящим огнем, объявшим его тело, бросило одному из сильнейших людей Токио вызов. Пусть не прямой,

пусть совершенно безобидный, но, тем не менее, матёрый «надевший черное» отвечает так, что у нормальных людей кружится голова. Хорошо это? Плохо? Скорее хорошо, потому как сам Хигу очень благожелательно настроен к Акире, как и Тануки Ойе. А это, видят ками, его другу нужно. Уж очень легко он заводит недругов.

И баб.

— Мичико! — поймав в очередной раз залипшую на родственника сестру, Рио навёл её на Акиру. Тот, продолжая весело гореть и зловеще сиять кроваво-красными фонариками глаз, мирно пил воду, принесенную одной из визажисток. Зафиксировав сестру, Рио затем перевел её взгляд на кучкующихся жительниц «Солнечного цветка». Те, взмыленные, потные и возбужденные, суетились в углу, пытаясь какими-то магическими жестами увеличить себе груди и задницы, плоховато выпирающие из черных купальников.

— Видишь? В общем, у нас будут проблемы, если ты сейчас с этими шлюшками не поговоришь. Объясни этим течным сукам, что Акира мой лучший друг, и если они будут портить ему и его девчонкам жизнь, то я им лично испорчу тоже. До конца. В бордели поотдаю!

— Вот ты сейчас о чем?! — попыталась отстоять свою независимость сестра.

— О том, — с самым серьезным видом наклонился к ней брат, — Что они, кажется, обсуждают, как сподручнее отравить Ману. Или хотя бы Асуми.

— Так и есть, — раздался недовольный голос Хайсо, — Ми, Рио дело говорит.

— Но почему я?! — школьница явно не хотела подходить к перевозбужденным молодым бабам.

— Потому что это твоё шоу, а ты пока бесполезная! — бессердечно сказал блондин, пихая сестру на подвиги, — Давай делай! А я пойду убалтывать Акиру, чтобы он вот так попылал, пока мы с ним фотографируемся. Чувствую, эти фотки потом миллионы стоить будут…

Глава 7

Поймать ритм

Мана очень старалась. Выражалось это в том, что девушка быстро подпрыгивала на одном месте, почти трясясь, да тянула руки к Асуми, стоящей напротив неё. Та, в свою очередь, свои руки держала за спиной, не собираясь отдавать подруге просто так то, в чем та отчаянно нуждалась, выйдя из душа.

— Потребуй! — злилась Асуми, — Просто скажи вернуть! Это же твое!

Мана пыхтела, Мана делала большие умоляющие глаза, но продолжала подпрыгивать и просить. Молча и жалобно.

— Ну вот посмотри на неё! — злобно выдала Хиракава, обращаясь ко мне, незаметно подошедшего к этой сценке в спортзале, — Она меня тут час ножом гоняла, нормально так! Но стоило только…

Приглушенно пискнув, моя чересчур тихая жена присела, пытаясь натянуть майку как можно ниже. Прыгала он перед подругой только в ней, потому что, как я понял, выйдя из душа, оказалась лишена белья. Которую теперь должна была потребовать назад. Ну и, разумеется, этот перфоманс в спортзале выполнялся Маной в одной майке, от чего она сейчас ужасно застеснялась.

Чем привела подругу в неистовство. Асуми накинулась на неё, щипая, тыкая и приговаривая, что так жить нельзя. Чего стесняться собственного мужа, на котором уже неизвестно сколько раз спала в обнимку как обезьяна какая, прижимаясь к нему всем подряд и отираясь, как только можно и нельзя. А тут, видите ли, задницу показала и стесняется!

— Ты посмотри на неё! — продолжала «экзекуцию»

хафу, — Ну что за овечка! Овца! Свои же труселя не может попросить отдать! Ты на меня вообще злиться должна, со мной тебе муж изменяет! Какая же ты зашуганная! Да с чего бы!?

Придётся вмешаться. Асуми не понимает, с кем имеет дело и почему всё именно так.

— Асуми, — негромко позвал я, сосредотачиваясь, — Подними её вещи и отойди от Маны на четыре шага. И приготовься.

— Чего? — раскрасневшаяся синеглазка, заметив, что я закрыл глаза и сосредотачиваюсь, решила не переспрашивать, а выполнять. Умница.

Хигу Годаэмон вчера с какой-то радости после съемок принялся мне объяснять суть «духовного давления», чтобы я «не тратил время и силы на глупости». Оказался забавный и простой прием, целиком и полностью в духе местных практиков. Сначала они уговаривают свой собственный организм приучиться производить магию в определенных дозах и позах, а затем реверсируют это умение «разговора» вовне, протравливая всю поступающую энергию источника на… демонстрацию себя. Нет, не так. На манифестацию собственной силы, окрашенной, для лучшего понимания, в одну эмоцию. По сути, напоминает азбуку Морзе, где нет кода, а переносчиком информации является сила манифестации и частота эмоции. То есть, активируя «духовное давление», практик дает окружающим понять, что он силен, зол и претендует на лидирующую позицию.

…наверное. Хотя, это можно интерпретировать и как запугивание. Относительно безвредно, зато в некоторых случаях позволяет опытным бойцам оценить силы друг друга, и даже отступить, если уровень развития противника чересчур высок. Обычным людям, подвергшимся «духовному давлению» или «жажде крови»… приходится несладко.

Если от дозированно выпущенной мной Ки Асуми лишь пораженно фыркнула и напряглась, то Мана свалилась на задницу, а затем, мелко дрожа, уставилась на меня во все глаза. Это тут же привлекло внимание Хиракавы, которая, метнувшись к подруге и проверив её, удивленно выпалила:

— Да она тащится, Кира! Она сидит и кончает!! Чего-ооо?!!

— Вернись на место, — велел ей я, а когда Асуми подхватилась, выполнив указание, рывком снял давление, жестко обратившись к жене, — Твоё белье. Забери. Немедленно.

Асуми была категорически не готова к тому, что моментально содравшая с себя майку Мана швырнет её подруге в лицо, а затем кинется на неё, как разъяренная кошка. Не готова, но, являясь довольно опытным уличным бойцом, хафу попыталась разорвать дистанцию, только вот куда более высокая, чем она, девушка, прыгнув на стену и оттолкнувшись от неё под идеально выверенным углом, играючи снесла своим телом синеглазую с ног, навалилась сверху, а затем, перевернув за живот, молниеносно укусила за задницу, после чего спокойно, хоть и очень быстро, выхватила свои вещи из моментально ослабших от удивления рук подруги. Еще секунда, и голая, но совершенно этим не смущенная Мана стоит, протягивая мне своё нижнее белье.

— Моя жопа! — удивленно-пораженный вскрик хафу завершил эту молниеносную композицию красочной точкой.

— Мана — далеко не так проста, как тебе может показаться… — пробурчал я, сноровисто одевая жену, — Она просто не может быть достаточно честной с собой. Наша задача — помочь противоположностям внутри неё подружиться, прийти в равновесие, найти более безболезненный баланс.

Одевание, как я и думал, включило назад «тихоню», от чего Мана не нашла ничего лучше, чем броситься мне на шею и начать трястись. Асуми, потирая зад, смотрела на всё это дело с приоткрытым ртом. Как ни крути, но её (предупрежденную!) только что за секунду уложило самое безобидное и мягкое существо, которое она только знала. Отняло вещи и укусило за задницу. Точнее, наоборот…