Целитель
Шрифт:
Он пригождается буквально через секунду, когда снизу ко мне прибегают еще два пса с совершенно ошалевшими глазами и пеной, капающей из пастей. Стреляю, награждая одну набравшую скорость бестию пинком такой силы, что её сносит назад по лестнице. Вторая, поймав пулю, скулит, пускаясь в бегство самостоятельно. Оно недолгое, всего-то на один лестничный пролет вниз, где этот ротвейлер падает в судорогах, начиная захлебываться кровью.
Следующая пуля из моего оружия уже попадает в человека. Кашляющая японка в сером комбинезоне, вроде тех, что остались выше, целилась из пистолета-пулемета то вниз по лестнице,
Первый труп…
///
Что все покатилось к Эмме О, она поняла, когда пихала, задыхаясь от ужасающего зловония, не поддающуюся дверь черного хода. Ирис хватило всего нескольких секунд понять, что если она срочно отсюда не уберется, то рискует просто задохнуться в горящем дерьмовом дыму, изливающимся из всех вентиляционных отверстий. Глаза жгло, легкие разрывались, на входе, ярусом выше, уже была давка от рабочих, пытающихся покинуть место, бывшее их временным домом.
Сама глава обнаружила себя последней, чуть ли не обреченной на то, чтобы задохнуться. Масок и противогазов у них тут не было… зато было оружие. Мобильники, обязанные быть у охраны, валялись где-то на полу. Эти бесполезные дуры первыми встретили озверевших собак.
Стрелять в спины подчиненных не пришлось, хватило и пары выстрелов в потолок, так, чтобы не задело рикошетом, а еще нескольких команд, отданных срывающимся голосом. Затор расклинило, девки начали выскакивать наружу, а уже почти теряющая сознание глава альянса услышала очень знакомые звуки. Те, с которыми остервеневшие от голода и ударов электричеством псы рвут очередных жертв её лабиринта.
Визги, вой, хаос и неимоверная, выедающая глаза, вынуждающая выплевывать внутренности вонь.
Каким-то чудом она выбирается в помещение, полное паникующих баб и озверевших собак, каким-то провидением захлопывает проклятую дверь, отрезая комнату от основного источника дыма, каким-то образом они начинают отстреливать псов. Те были не особо голодными, поэтому далеко не все кидались на людей, многие спасались от дыма…
Как-то у них получается выжить, отбить помещение, начать собираться с духом и искать средства связи. Мобильные телефоны, которые должны были быть у охранниц… только вот их не было. Когда Ирис сама сунула руку в задний карман джинсов, и не обнаружила там уже своего телефона — вот тогда ей стало по-настоящему страшно.
Она знала, что работает на очень серьезных людей. На тех, кто может спокойно отдавать приказы полиции, кто запросто пускает по всей стране логистические цепочки с грузовиками, снабжающими бандитов жратвой, бухлом и колесами. Эти люди не стеснялись в средствах, они не прятались, они вынуждали остальных смотреть мимо. Всего-то нужно было придерживаться нескольких правил. Ирис неуклонно их придерживалась и… была королевой.
Она единственная знала, что, как, где и почему. Она внимательно прислушивалась к «советам» своих патронов, не разочаровывая их излишней инициативой. Любое её воздействие, любое мнение, любой выезд из этой крепости — все было жестко дозированно и просчитано. Она была крайне послушным монархом, что несло свои плоды. Ирис Плаксе доверяли, и не запрещали ничего, а её банковский
Лабиринт, который она организовала из всего здания? Он был хорош, чертовски хорош. Сюда присылали жестко проштрафившихся сукебан, здесь травили собаками далеко не простых людей, здесь, бывало, рвали друг друга на части те, кому было сказано, что выйдет только один. Ирис Плакса заведовала самым большим и эффективным дисциплинарным заведением Темного мира на этих островах!
Ну, по крайней мере, она так считала.
Она даже знала, что её текущая деятельность временна, но когда подойдет к концу, то о ней позаботятся не так, как об остальных. Исполнители её уровня — редкость.
Последняя мысль вызвала цепочку определенных ассоциаций в её идущей кругом голове, от чего спина «банчо» покрылась холодным потом, а сама Плакса, отняв от рта замызганный платок, заорала не своим голосом:
— Все! Отсюда! Немедленно!! Уходим! Уходим!!
— Ставни закрыты! Мы заперты! — тут же прокаркала Синое, одна из приближенных к ней работниц нижнего цеха, — Куда…
— Заткнись! — хлестнула её Ирис, — Выше уходим! По лестнице!! Пошли-пошли-пошли!!
И рванула сама ко входу, расталкивая одуревших девок и пихая их под ребра своим пистолетом-пулеметом, вопя при этом так, что давным-давно запуганные ей бабы, до чьих прокопченных мозгов дошло хоть немного реальности, вновь устроили толкучку за её спиной.
Тем не менее, они выбрались. Ирис, не сбавляя темпа, с непрерывно текущим из-под её повязки слезами, подгоняла и подгоняла мало что понимающих сукебан, пока они не собрались на третьем этаже, до половины пробежав лабиринт, который, к счастью, многие из них знали назубок. По пути они пристрелили с десяток собак, бросили двух своих, которые не могли идти из-за собачьих же укусов, пару раз Ирис крепко двинула самым тупым, но они успели вовремя.
Вовремя!
— Глава! Как мы… — вопрос остался незаконченным, потому что в этот момент здание нехило тряхнуло.
— Заткнулись и бьем стекла! — каркнула Плакса, — Синобу! Кука! Начинайте расшатывать вот эту решетку! Хамису! Мика! Ищите тряпки, раздевайте раненных! Сделаем веревки! Вниз не суйтесь, там сейчас жарко!
Смертельно жарко. Лаборатория, как и её покои, была заминировано термическими зарядами, предназначенными для уничтожения улик. Камеры, установленные в бывшей клинике, писали не только на местные сервера, но и отправляли файлы куда-то еще, служа не только записывающей, но и надзирающей системой. Если подрыв подвала произошел, то значит, скоро придёт подмога. Они же на камерах, их видно. То, что тут происходит — не вина сукебан! Это диверсия! Ах черт, камеры теперь бесполезны, вся машинерия была внизу! Но записи же есть!
Именно диверсия, не нападение. В самом худшем случае, будь здесь мясники Соцуюки, они все были бы уже изрешечены из автоматов, но здесь нико…
Оглушительный визг одной из девчонок, одетой в окровавленный комбинезон, в очередной раз сбил Плаксу с мысли, заставив нервно дернуться и… застыть. Вокруг заорали другие бабы, шарахаясь в угол комнаты. Еще бы не шарахнуться, когда вон там, в проходе, из которого они пришли, на полу стоит отрезанная голова Хамису! Той самой Хамису, которую она меньше минуты назад послала за веревками!