Целого Мира Мало
Шрифт:
— Прекрати, черт побери! — я сорвался на крик. Господи, такого со мной давно не было. Я частенько кричал на сотрудников в офисе, но то был другой гнев. Ради поддержания порядка, так сказать. — Скажи прямо, что тебя так взбесило, и покончим с этим.
— Нет, я не права. — выражение лица Измайловой снова изменилось. Теперь оно казалось опустошенным, уставшим. Я просто растерялся, не понимая, что за таблетку «озверина» выпила утром эта крошка. Действие чудо-зелья ставило меня в тупик.
— Я перешла все границы дозволенного, нарушила трудовую субординацию. Извини. — продолжила она, не глядя на меня. Я отпустил ее руку, чувствуя себя круглым идиотом.
— Дина,
— Я еду с вами, Влад. — тихо сказала она, спрятав руки в карманах зауженной к коленям черной юбки.
— Я обидел тебя, извини. — выдавил из себя все, что смог, все, что позволило раздутое эго. — Я не прав.
— Да. — кивнула она, но уже без злости и отчуждения. — Все нормально. Погорячились и хватит.
— Я куплю тебе платье. Любое, но с одним условием. Выбираю я. — выдавил из себя лучезарную улыбку, которая, как всегда, не подействовала на хладнокровную железную леди.
— Нет, совсем ни к чему. — испугалась Динара. — Я сама могу оплатить платье.
— Не бойся, свидание в благодарность требовать не стану. Мы и так проводим вместе времени больше, чем супружеские пары. — моя улыбка угасла, когда я вспомнил о ее печальном опыте с Костей Тихомировым и о собственной жестокости по отношению к пострадавшей девушке. — У меня для тебя есть подарок. — спохватившись, сообщил я, доставая из нагрудного кармана рубашки банковскую карточку. Измайлова испугалась еще больше.
— Здесь твой гонорар от продажи книг. — пояснил я. Дина заметно расслабилась, и облегченно вздохнула. Интересно, а о чем она подумала?
— Весь тираж продан? — изумленно спросила она.
— Да. — я торжественно улыбнулся, вручая ей карту с небольшой, но по меркам скромной воспитательницы, приличной суммой денег. Мне хотелось сделать что-то приятное и полезное этой нерасточительной девушке, отрицающей свой талант и не жаждущей славы. И я сделал, ничего лучшего придумать не удалось. Я материален до мозга костей.
— Что будешь делать с неожиданным пополнением в бюджете? — поинтересовался я, радуясь, что неприятная нотка в наших отношениях плавно улетучилась. Кто сказал, что не каждую женщину можно купить? Бред. Есть неумелые продавцы, без вкуса и воображения.
— Куплю платье! И туфли. И маленькую сумочку со стразами. А еще косметику и духи. — Дина рассмеялась, совсем как ребенок, радующийся новой игрушке. — И схожу в салон красоты. Не могу же я появиться на встрече выпускников в надоевшей всем роли белой вороны?
— Мне нравится твой настрой. Не растеряй его на каруселях. — пошутил я.
После вчерашнего проливного
— Нельзя дарить часы. — сказала она.
— К разлуке? — улыбнулся я.
— Да. — согласно кивнула Дина все с тем же серьезным лицом.
И наши взгляды встретились на несколько мгновений, вырвавших меня из реальности. На губах вертелся ответ: «Но мы же не влюбленные». Но я так ничего и не сказал, потому что не был уверен, что это правда.
— Ты поедешь с нами? — спросила она, когда Кирилл призывно начал махать руками у цепочной карусели. Его очередь подошла. Я отрицательно качнул головой.
Мой взгляд провожал сына и его миниатюрную няню, больше похожую на старшую сестру со смешной детской косой, пока они усаживались в маленькую разноцветную кабинку с веселым рисунком. Несколько секунд и механический щелчок ознаменовал начало аттракциона. Динара склонилась к Кириллу и что-то прошептала ему. Карусель раскручивалась все быстрее и вот они оба хохочут, вцепившись руками в ограничительный металлический прут. Счастливые, свободные, полные жизни, и нескрываемой радости….
Я стоял возле скамейки, где ожидали своих детей степенные сдержанные мамаши и с легкой блуждающей улыбкой наблюдал за движением карусели. Дина была единственной взрослой девушкой, усевшейся в детский аттракцион. Глядя в ее сияющее смеющееся лицо, я бы не дал ей больше шестнадцати лет. Но я не настолько глуп, чтобы поддаваться обманчивым впечатлениям. Я хотел бы видеть в ней ребенка, и довольно долго мне удавалось обманывать самого себя.
Как смешно осознавать, что тот, кто постоянно подтрунивал над людьми, поддающимися иллюзиям, вдруг сам стал их неосторожной жертвой.
Запрокинув голову, Дина заливисто рассмеялась, расправляя руки в разные стороны, и Кирилл вторил каждому ее движению, копируя малейший жест.
Солнце сменило траекторию и ударило по глазам, ослепив меня. Я достал темные очки и надел их. Легкий ветерок прошелся по волосам, и наполнил легкие странным ощущение легкости и тепла. Веселье продолжалось, а я стоял, как истукан, не сводя глаз с рыжей девчонки с косичкой. Ветер усиливался, но острое чувство кислородного голодания пронзило меня с головы до ног. И в этот момент, она повернула голову в мою сторону и помахала рукой, на которой поблескивали подаренные часики….
Карусель кружилась все быстрее, в то время, как моя жизнь, мой привычный мир на мгновение замер. Хорошо, что я надел темные очки, и окружающие не увидели дикого выражения в моих глазах.
Я где-то читал про бабочек в животе, и о ни с чем не сравнимом восторге и радости, о переполняющем через край чувстве благодарности и желании поделиться со всем миром улыбкой и счастьем, о новых, прежде невиданных цветах, о щемящей нежности…. Так много любовных романов прошли через мое строгое предвзятое око. Ну, чем не инструкция по применению? Попадись мне сейчас все подписанные мной в печать дамские романчики, я бы сжег их, или выбросил в урну. Ни слова правды. Лишь мечты женщин о том, как они хотят видеть нас, наши чувства их глазами.